Малькольм Брэдбери - В Эрмитаж!

Эпоха Просвещения стала сама себе палачом. Мэри Шелли и Фуко — оба предвидели это. Пришел конец гуманистическому знанию. Наука превзошла своего создателя, творение манипулирует творцом. Это не значит, что прекратилось развитие науки, не свершается более открытий, иссяк информационный поток. Совсем наоборот. Знания приумножаются с такой непредвиденной быстротой, что человеческий ум в страхе отступает перед ними, а переплеты книг трещат и лопаются. Машины захватили власть и обмениваются информацией друг с другом. И без того огромный набор знаков и символов без конца растет. Объять его в полном объеме давно не способен ни один философ, ни одна энциклопедия, ни одна философская система. Путь Разума — всего лишь проселочная дорога в глубокой провинции. И в этом наша беда, Бу.

Но Дидро и тут на коне. К концу жизни он разрешил и эту проблему. Нам необходима, говорил он, мыслящая машина, способная самостоятельно заниматься расчетами, способная опередить человеческий разум. И в результате в многослойном сэндвиче его занятий среди споров, разговоров, покупки картин, создания эссе, поэм, пьес, рассказов, путешествий, политических заговоров и порнографии нашлось место и для этого фантастического изобретения — сложнейшей вычислительной и шифровальной машины в помощь военным и политикам. Со временем из мыслящей машины Дидро получилась счетная машина Бэббиджа, а из нее, в свою очередь, машина Тьюринга, а потом обычная ЭВМ, а за ней персональные компьютеры, те самые деск- и лэптопы, которыми завалены все магазины. И с их помощью любой может обрабатывать тексты и цифры, но чаще — подвергается обработке сам.

Поэтому — мне больно говорить так, Бу, но это правда, — эра Разума завершилась. Вместо Разума у нас компьютеры. Вместо древа познания — автострада информации. Вместо человеческого интеллекта — интеллект искусственный. Истина больше никому не интересна, нам подавай информацию. Философов не стало: их заменили прагматики. Вместо моральных норм — стиль жизни. Раньше приходилось извилинами в мозгах шевелить, а теперь обходимся нервными клетками. Они подают команды телу, они отвечают за память, порождают сны, страсти и неврозы. Итак, начав с культа Разума, что мы получили? Безбожный мир в готовом взорваться космосе. Модель реальности, основанную на чистом хаосе. Модель личности, основанную на биологическом детерминизме.

Так ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ сегодня? Нужно знать, что машины умнее человека, что ни одна из существующих систем знаний не способна дать исчерпывающее объяснение чему-либо, а наше представление о любом явлении заведомо неполно. Знание существует независимо от мыслящей субстанции, независимо от разума, без которого вообще можно обойтись. Что же остается? Восприятие, ощущение — и информация, добываемая из любого источника, натурального или искусственного, принимающая любую форму — слова, книги, изображения, кадра, сама себя перерабатывающая, переводящая из кода в код, с языка на язык. Мыслитель, автор не нужны. Можно обладать знанием, не зная ровным счетом ничего, научившись лишь включать компьютер. Зайдите в магазин — и получите упакованные в коробку мозги. Знания доступны даже безнадежному тупице. Включите компьютер, введите пароль. Вот, что нужно знать. Этого достаточно. Вы не согласны, Бу? (Бу: «Нет, ни в коем случае, я возражаю…»)

Я так и думал, поэтому мой доклад не об этом. (Бу: «А что же мы сейчас слушаем?») Зачем повторяться? Ксерокопии доклада у всех на руках, а я попытаюсь прокомментировать выступление предыдущего оратора. (Бу: «Нет! Мы же договорились…») Я искренне уважаю всех собравшихся здесь коллег, даже белых англичан мужского пола. Но сегодня утром нас угостили стопроцентной мистификацией, и я предлагаю подвергнуть ее деконструкции. (Бу: «Нет, нет…») Извините, Бу, я — деконструктивист. Давайте же деконструировать!

Итак, первая мистификация. Может быть, вы заметили, что начал уважаемый оратор с искажения высоких целей, сформулированных Роланом Бартом в ключевом для него эссе «Смерть автора». О'кей, конечно, я грешу против логики: Барт ведь утверждает, что объяснить, познать цель автора в принципе невозможно. Верно, но, полагаю, все мы согласимся с тем, что не могилы, не похитители трупов и не сами трупы, опаздывающие на погребение, были предметом его интереса. Провозглашая Смерть Автора, Барт имел в виду, что писателей нет, есть лишь письмо, текст, запертый в капкане языка и никак не связанный с реальной жизнью. По сути, подразумевалась смерть не автора, а авторитета, критика. Иными словами, речь шла о нас с вами.