Артур Дарра - Хранитель слёз

Ночная тишина квартиры ответа не давала. Лишь зыбкие домыслы и предположения. Лишь снова половина на половину. А так хочется конкретики. Так хочется успокаивающей душу точности!

« Жизнь — неточная наука. В ней много исключений и погрешностей », — раздался голос в голове Никиты. И он уже хотел вписать эти новые строчки, но остановился.

Ах ты чёрт, подумал парень. Снова я за свои сопливые штампы?

« Вся жизнь — один сплошной сопливый штамп! » — уверенно продолжил голос внутри него.

— Тогда я обречён… — вздохнул Никита, протирая ладонями лицо.

Он повторил вслух фразу «Жизнь — неточная наука…», и пальцы его вновь потянулись к ноутбуку, принявшись искусно выстукивать мелодию свежего текста.

Так и продолжал он свою писательскую работу день ото дня. Удерживая хороший темп и высокую степень увлечённости. И, наверное, держался бы того же настроя и дальше, если бы через несколько дней в дверь квартиры снова не раздался судьбоносный стук. Стук, рождённый предвестником новых событий в его уже и без того наполненной значимыми изменениями жизни.

В следующую пятницу, изумительно снежную и пропитанную духом истинной зимы, около восьми часов вечера кто-то коротко постучал в дверь.

Никита только что вернулся с работы и не успел даже облегчённо выдохнуть и переодеться, как сразу же принялся за приготовление ужина. Услышав стук, он вышел в чёрной рубашке в прихожую и, держа в руках большую деревянную вилку, повернул, не спрашивая, ключ. В суете последних дней он совсем забыл о некоторых вещах. Однако дверь была уже распахнута…

— Можно войти?

Никита шагнул назад. Гостья медленно вошла в квартиру. Осмотрелась. На её волосах и плечах крошками лежал снег, а на лице отражалось смиренное ничто.

— Давно здесь не была, — произнесла Соня. И подняла серо-голубые глаза на Никиту. — Надеюсь, ты не против?

Никита неподвижно и молча глядел на неё. Девушка слегка закашляла.

— Если хочешь, я уйду. Но я пришла извиниться. — Голос её был спокоен, тих. Разговаривала почти на шёпоте.

Никита помедлил ещё пару мгновений — и всё же принял её пальто. Стряхнув с его плечиков снег, повесил на вешалку в шкаф. И жестом пригласил девушку на кухню.

Увидев на подоконнике коробку из-под кофеварки, а рядом — и сам аппарат, Соня сказала:

— О, можно мне кофе, пожалуйста?

Никита нажал кнопку на электроустройстве и через полминуты поставил на стол перед Соней чашку с горячим тёмным напитком. А сам остановился посреди кухни, не зная, что делать дальше: то ли продолжить готовить ужин, то ли переключиться полностью на сестру.

Поскольку в сковородке что-то энергично шипело и извергалось, он принял первый вариант, решив параллельно вести диалог с нежданной гостьей.

— Что готовишь? — спросила Соня.

— Рыбу… Правда, пока что-то не совсем удачно, — ответил Никита, пытаясь собрать в единое целое разваленные тушки маленьких рыбёшек, что томились на поверхности раскалённой сковороды. Внутри рыбёшек виднелась сырная начинка.

— Интересно ты придумал. — Соня поднялась со стула и взглянула на создающееся блюдо.

— Это не я. Это всё кулинарная книга, — улыбнулся Никита. Однако тут же убрал такое выражение с лица, вспомнив наставление Михаила остерегаться Сони. Но ведь она уже в квартире. С ним рядом. И… вроде никакой угрозы пока что не представляет.

Никита украдкой взглянул на Соню. Выглядела она так же, как и в день похорон — бесстрастно. Чёрные волосы, которые тогда были большей частью спрятаны под платком, теперь, длинные, свисали почти до самой груди. Красивый прямой нос, чуть строгий подбородок, подведённые синим глаза. И ещё — уголки губ, по-особенному направленные вниз. Только они придавали её лицу едва уловимый оттенок печали на фоне той непоколебимой эмоциональной сухости. Складывалось ощущение, что даже когда она улыбается, уголки её губ не устремляются вверх, а, наоборот, опускаются вниз.

Никита, правда, пока ни разу не видел улыбки Сони, поэтому проверить, так это или не так, не мог. Зато, как и на похоронах, отметил для себя привлекательную внешность сестры. И чтобы дать выход этому вновь возникшему чувственному заключению, сам того не сознавая, слегка кивнул.

Соня, засучив рукава белой блузки, потягивала кофе и беззвучно следила за тем, как брат колдует над сковородой. И кивок его куда-то в пустоту — тоже заметила. Девушка не спешила с обещанными извинениями, но и никаких странностей тоже не выкидывала. На кухне возникла такая обстановка, будто самая обычная молодая семейная пара занимается своими самыми обычными домашними хлопотами.