Лина Данэм - Я не такая. Девчонка рассказывает, чему она «научилась»

И все равно ты по-прежнему убегаешь.

Один из способов бегства — долго-долго принимать душ, пока тот, кто тебе будто бы нравится, сидит на кровати и смотрит видеоролики в компьютере.

Другой способ — подхватить инфекцию мочевых путей и, после нескольких часов затрудненного мочеиспускания в клозете размером с ведро, выскользнуть в одной ночной рубашке и вернуться к родителям. Мама приготовила антибиотики и клюквенный сок, но уже ушла спать.

Третий — в тумане от таблеток вызвать такси, приехать домой в шесть утра и обнаружить, что все ценные вещи забыты на квартире у мужика, который не просыпается раньше двух, а звонком по телефону его из наркотического сна не вытащить.

Или сбежать утром, чтобы помедитировать, а потом снова забраться в постель, как ни в чем не бывало. Вариант — просто помедитировать.

Что еще можно попробовать? Сказать, что больна. Сказать, что упала на улице — споткнулась в неудобных туфлях. Сказать, что задерживаешься на работе, пишешь во все лопатки. Сказать, что опять заболела. Сказать, что болеешь очень часто. Отключить телефон, а потом сказать, что оставила его у себя на кровати. Уйти на работу и провести там весь день. Слушать песню Тейлор Свифт про танцы под дождем. Но не бегать трусцой. Не бегать трусцой ни за что.

Скоро ты почувствуешь, что ситуаций, понуждающих тебя к бегству, все меньше и меньше. Оказывается, на работе ты целый день остаешься самой собой, в границах своего тела, не думая о том, кем ты кажешься окружающим. Ты — инструмент, который наконец-то используют по назначению. Это многое меняет.

И вот однажды ты встанешь ночью пописать, а тебе скажут: «Только не уходи», — и ты захочешь прыгнуть назад. Ты подумаешь: такие штуки случаются только с персонажами Дженнифер Гарнер, так? Но это случилось с тобой, и случается постоянно, даже когда ты плачешь, или ужасно ведешь себя, или показываешь ему, что организатор праздничных тусовок из тебя самый скверный. Он не ставит никаких условий. Он внимателен к тебе. Он слушает. Кажется, он хочет остаться.

Иногда прошлое просачивается назад, и я снова чувствую себя зависимой и непонятой. Вне собственного тела, но все еще внутри комнаты — считается, так происходит с душой человека сразу после смерти. Ты привыкла распоряжаться ночными часами и проводить их с толком. Это началось в ту сладостную минуту, когда отец перестал указывать, что тебе пора спать, и закончилось, когда ты решила делить кров с другим человеком. Не убьет ли совместное житье твою продуктивность? Когда в последний раз ты до четырех утра испытывала границы своего сознания и гуглила серийных убийц?

Но потом ты вспоминаешь, каким тяжелым был промежуток времени между бодрствованием и сном. Засыпать было почти физически мучительно: твой разум взмывал над телом, как воздушный шарик рвется в атмосферу. Тот, кто рядом с тобой, все улаживает. Он говорит, что ты прожила насыщенный день и теперь пора закругляться. Он помогает тебе заснуть. Людям нужно спать.

Ты выучила новое простое правило: не ставь себя в положение, из которого захочется бежать.

Но если уж ты бежишь, беги назад, к себе, как тот зайчонок — к маме-зайчихе. Ты и есть мама, позже поймешь это сама и будешь очень, очень гордиться собой.

Я хотела бы выразить благодарность людям, которые способствовали написанию и публикации этой книги.

Питеру Бенедеку, моему большому другу и защитнику. Я стольким вам обязана — за то и плачу 10 % своих денег. Дженни Мэриэсис, самой ученой и откровенной женщине в мире, полном завравшихся болванов. Спасибо вам обоим.

Кимберли Уизерспун, спасибо, что побудила меня занять столько места, сколько мне было нужно, и на стуле, и на странице.

Джоди Готлиб, которая неизменно держит марку.

Сьюзен Камил, Джине Сентрелло и всему женскому отряду издательства Random House. Вы чудная компания.

Энди Уорду, ты лучший издатель, о каком только может мечтать девушка, часто использующая слово «влагалище». Твоя бережная, тщательная, высокопрофессиональная работа над книгой сказалась не только на ней. Привет Эбби и Фиби.