Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана

— Неужели ты этого не знал?

Поэтому на его вопрос я обычно отвечаю вопросом:

— А кто и что мне говорил?

Так и получилось, я будто в прозрачную синь задумчивого озера Дривяты глядел.

Бывает, что какой–нибудь череде событий предшествует одно незначительное действие, которое морально готовит кандидата на приключения к испытаниям и задает определенный стиль поведения. В этот раз получилось так же, когда за сутки до поездки я в интернете наткнулся на высказывание одной неглупой женщины с двусмысленным ником не то «королева», не то «Королева»:

«Милые женщины, если вы думаете, что мужчины делят вас на худых и толстых, красивых и уродин, молодых и старых, то вы ошибаетесь! Для мужчин есть только два типа женщин: ДаПошлаОнаНа… или ЯбЕё…!»

Как же пройти мимо такой живой и трепещущей темы с сотней комментариев, которые один другого оригинальней и независимей. Я тоже споткнулся, зацепился и вставил свои пять копеек, но не туда и не в том смысле, который всем мужикам обычно приходит на ум. Ведь и у меня в молодости была такая же дурацкая теория:

1. Вот эта страшилка меня бы и пьяного не совратила.

2. С этой, которая «ничаво», я бы переспал энное количество ночей.

3. Зато этой красаве я бы отдался на всю оставшуюся жизнь.

Наступает утро долгожданной субботы и вместе с ней, как говорят военные люди, время «Ч». У подземного спуска станции метро «Фрунзенская» меня подбирает машина, в которой, кроме Петра, бывший боевой офицер Слава за рулем, рядом его товарищ, он же внук известного политического деятеля советских времен Виктор и его жена Алеся, яркая блондинка приятной внешности. После дежурных «здрасьте» и ручковтирательств Виктор первым вопросом меня почти и огорошил:

— А где ваши вещи?

Но я, как боец спецназа, который всегда на стреме, тут же контратакую:

— А разве надо было что–то брать?

И из праздного любопытства коротко глянул на своего друга, лицо которого абсолютно ничего не выражает — ему бы дипломатом работать, много бы он пользы стране принес. Он бы с этим своим невинным выражением лица любые планы агрессора разрушил.

Две с половиной сотни километров за три с половиной часа пролетают почти незаметно. Перед въездом в озерную столицу нас на своей машине встречает атаман. У обочины он быстро по–деловому производит инструктаж и мы торжественно вкатываем в город.

Супружескую пару разместили в доме атамана. Затем все вместе едем в штаб–квартиру, где атаман нас, троих мужчин, определяет на постой. Начальник штаба, исходя из личного опыта, оккупирует комнату, где три года назад несколько дней провел атаман Всевеликого Войска Донского Николай Козицын. Я же перехватываю апартаменты заслуженного деятеля искусств республики, народного артиста СССР, композитора Игоря Лученка. В подтверждение этого атаман, указав рукой на верх шкафа, вымолвил трудно воспроизводимое импортное слово, которое означает название аккордеона. Зато Слава занимает главные хоромы с двумя кроватями, которые в своей коллекции наверняка тоже имеют любопытные истории.

Минут через двадцать по приглашению хлебосольного хозяина–атамана мы садимся за штабной стол, застеленный голубой скатеркой. Главный объект на столе — это белоснежное сало толщиной с ладонь. Нарезанное тонкими ломтиками, оно сбоку обнажает небольшую розовую прослойку, а сверху — россыпь душистой приправы. И во рту оно тает само, без пережевывания. После этого колбасная нарезка производит не столь сильное впечатление. Пупырчатые средней величины огурчики дышат свежестью и грядкой. С небрежно брошенной на них прядкой укропа, они на столе выделяют зеленый островок. Рядом — крохотные маринованные огуречики, тесно натыканные в литровую банку, своим видом вызывают спазм слюновыделительных железок. Репчатые луковицы, неаккуратно нарезанные, с головой выдают мужскую компанию. Горными пиками над равнинами и холмами стола возвышаются бутылки водки и Лидского кваса. Мы не с долгой дороги, однако походно–штабная самобранка у каждого участника совещания вызывает нытье под ложечкой. Все тут же осознают серьезность момента, начинают суетиться и без приглашения занимают места в президиуме тесного, но уютного конференц–зала.

Обычно многословный атаман при оглашении первого тоста–вопроса повестки дня оказывается откровенно лапидарным. Голосующих против и воздержавшихся нет, а дружный хрустальный звон сдвинутых рюмок свидетельствует, что все по–казачьи одобряют: