Совсем другое дело «Курск». Трансляции в режиме онлайн не было и быть не могло, однако сообщения поступали постоянно. Мировые новостные агентства к российской трагедии проявили интерес, так как это была первая авария атомной подводной лодки, к которой они приблизились после рассекречивания деятельности наших защитников.
Время было смурное — завершились «лихие девяностые». Развал СССР плавно перетекал в борьбу за выживание его правопреемницы России, которую раздирали отчаяние, конфликты и противоречия. Экономически истощенную нашу Родину без жалости и чести терзала пятая колонна, а извне клевало налетевшее с Запада воронье во главе с белоголовым орланом. США под предлогом того, что они стали победителями в Холодной войне, настойчиво продвигали свои решения, чтобы окончательно добить и по кускам растащить огромное тело побежденной страны. Особое их внимание было приковано к вооруженным силам, в частности подводному флоту. Под предлогом утилизации реакторов главный падальщик мира по живому резал еще новые атомоходы. В это тяжелое для России время и произошла трагедия с «Курском». Небоевая потеря подготовленного экипажа и мощного ракетоносца стала не только утратой одного из важных элементов обороноспособности страны, она ударила по престижу, а больше по психике каждого россиянина.
Нужно ли говорить, что аналогичные чувства испытали и моряки Беларуси, тем более подводники. Еще недавно обе братские республики входили в единое целое — Союз Советских Социалистических Республик, а каждый четвертый моряк Военно — Морского флота призывался из Беларуси. На «Курске» тоже служили наши земляки. Старший помощник командира капитан 2‑го ранга Сергей Дудко из Пинска. Командир БЧ‑7 капитан 3‑го ранга Александр Садков с Гомельщины. Командир отделения рулевых сигнальщиков старшина 2‑й статьи контрактной службы Дмитрий Леонов имел белорусские корни.
Под давлением череды неблагоприятных событий весь мир находился в тревожном ожидании, от первого сообщения до последующих и последних, затухающих во времени, схоронивших в конце концов наши надежды на их спасение:
«Курск» вышел в море на ученья;
в районе учений Баренцева моря зафиксирован подводный взрыв;
«Курск» не вышел на связь;
гидроакустики обнаружили подводную лодку на грунте;
с лодкой установлена радиосвязь;
Главком флота предположил, что причиной аварии стало столкновение субмарины с подводной скалой или иным препятствием;
к месту аварии спешат спасательные суда;
команда «Курска» перестала подавать акустические сигналы;
затоплена носовая часть субмарины;
«Курск» мог столкнуться с иностранным кораблем;
к операции спасения подключаются британцы и норвежцы;
командир дивизии АПЛ заявил, что мина времен Второй мировой серьезного вреда «Курску» причинить не могла, его корпус способен выдержать небольшой ядерный взрыв. Наиболее вероятно столкновение с иностранной подлодкой;
объявлено о гибели экипажа;
Президент Путин посетил Видяево и встретился с родственниками погибших моряков;
командиру «Курска» присвоено звание Героя России, 117 членов экипажа посмертно награждены орденами Мужества.
К прискорбию, мы так и не услышали того, чего жаждали наши души, — о спасении хоть кого–то из членов экипажа. На «Курске» погибли все. В теленовостях мы видели заплаканные лица их родных и близких, страдающих от горя и бессилия. Потом, не сразу, был подъем затонувшего «Курска» и всевозможные экспертизы. Дело затягивалось и начинало казаться, что истинная причина, как и лодка, утонула — на этот раз в бездонных томах уголовного дела, казалось, что следствие похоронило правду под семью печатями секретного расследования. Мы знаем, что неизвестность, налет тайны порождает множество гипотез: от глупых до остроумных, от несостоятельных до близких к истине. С гибелью «Курска» происходило то же самое — версии возникали, как на постсоветском пространстве, так и за рубежом. Простые люди у любого мало–мальски близкого к морю человека допытывались: «так что же случилось с «Курском»?» Этим вопросом задавались и моряки. Правда, версий у них было немного, так как глупые и несостоятельные отметались напрочь. Они пытались понять, по чьей вине погибла лодка с экипажем: по собственной или это была диверсия со стороны иностранной субмарины.
И однажды я услышал: «Не начинать же из–за этого третью мировую войну!».
Читать дальше