Леонид Гиршович - Арена XX

В двадцатом году в Берлине, как раз в возрасте Вяльцевой, генерал-майор Бискупский – не спасший ее тогда своей кровью – участвует в путче Каппа. На мотив чего поется «Монархический интернационал»? «Захочу – полюблю» (голосом Вяльцевой) или же «Стражи на Рейне» (голосами офицеров германского генштаба)? Не то время, не то место, а главное, не те люди, чтоб победить. Капповцев разгромили без единого выстрела («Рейхсвер не стреляет в Рейхсвер».) А еще через три года в Мюнхене после очередного неудавшегося путча русский генерал якобы укроет у себя некоего ефрейтора, чье имя писать всуе – рука отсохнет. Известно, где арестовали будущего вождя немецкого народа. В Уффинге, у какого-то там Пуцци. Почему же Лубянка доверительно могла шепнуть: есть де основания считать, что Бискупский… и т. д.?

Не подлежит сомнению, что в архивах преисподней сам черт ногу сломит. И вдруг в хрущевскую оттепель обнаруживаются листки с протоколами каких-то допросов, совсем не в тех папках, не на тех полках. Дела всплывают, как утопленники в половодье: за много-много верст от роковой проруби. «Смотри, куда его занесло…» Гриф жгучей секретности поостыл, и генерал приоткрывает край дерюжки перед писателем-единоверцем. Оба чувствуют себя польщенными, один – спросом, другой – предложением.

Время не всегда «разрушитель вещей». Как минимум в трех случаях оно – созидатель: повышает качество вина, стоимость художественного изделия и ценность письменного свидетельства. Неважно, что это могло быть всего лишь дело о шпионаже – той поры, когда под каждым кустом сидело по шпиону.

Справедливости ради надо сказать, что шпиономания тридцатых годов – специальность не одного СССР. В каждом втором предвоенном хичкоковском фильме орудовали немецкие агенты. Шпионили еще вручную, и кажется, что количество шпионов сопоставимо с количеством домашней прислуги в отсутствие электричества и водопровода. Непостижимо только, как можно одной рукой ловить шпионов, а другой писать шпионский роман. Упражнение на координацию рук, чем на Лубянке занимались денно и нощно? Словом, предпочли сочинить мировой бестселлер.

Следователь . Когда вы познакомились с генералом Бискупским?

Арестованный . С генералом Бискупским я познакомился приблизительно в апреле или в начале мая 1933 года. Я работал в Берлине шофером такси. На стоянке таксомоторов ко мне села хорошо одетая русская и велела ехать в тюрьму Моабит. Это была жена генерала Бискупского. Меня удивило, что он арестован. Бискупский пользовался репутацией оголтелого монархиста, ярого врага большевиков. Он должен был приветствовать фашизацию власти. В Мюнхене на средства Бискупского выходил монархический листок «Луч света». Его редактор провел шесть лет в тюрьме за убийство кадета Набокова.

Следователь . Вы можете назвать имя этого редактора?

Арестованный . Таборицкий.

Следователь . Откуда у Бискупского были деньги?

Арестованный . Говорили, он вывез сокровища своей первой жены. К тому же японцы ему заплатили за земли, которыми он владел на Сахалине. Полиция подозревала Бискупского в том, что он ведет двойную игру, носит маску легитимиста, а сам сотрудничает с советской Россией. Министру полиции повсюду мерещились агенты коминтерна. Геринг хотел любой ценой получить доказательства участия коммунистов в поджоге Рейхстага. Пищу для подозрений ему дали тесные связи Бискупского с высшими чинами германского генштаба, которые выступали за проведение совместных подготовительных учений с войсками Красной армии на территории Советского Союза.

Следователь . Почему фашистские вожаки были против ограниченного сотрудничества Рейхсвера с РККА?

Арестованный . Они боялись, что простые солдаты воочию убедятся в превосходстве советского строя над буржуазным. Это могло привести к повторению революционных событий девятнадцатого года.

Следователь . А генералы этого не боялись?

Арестованный . Они не могли примириться с тем, что после заключения Версальского мира вооруженные силы Германии превратились в армию стойких оловянных солдатиков. Была еще одна причина для ареста генерала Бискупского, но ее не афишировали. Бискупский был накоротке с Людендорфом. Считалось, что популярный в милитаристских кругах Людендорф придал респектабельность «пивному заговору» своим личным участием. Когда заговор провалился, Бискупский сперва скрывал у себя одного из его зачинщиков, а потом избил его тростью и выгнал.