Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— И когда она успела? — пробормотал Ромов.

— Я тоже думаю, когда? И не только у него. Вот как Филипп бросился ее защищать. Деваха расторопная. Впрочем, это сейчас не главное. Ты все же знаешь ее лучше, как к ней подкатиться, чтобы она меня не отослала отсюда куда подальше?

Ромов задумался. Он столкнулся с задачкой, решение которой никак не мог найти. Он, в самом деле, прожил с ней ни один месяц, но уж никак не ожидал от нее такой прыти.

— Даже не знаю, что вам сказать, сами понимаете, я с ней в такую ситуацию не попадал.

— Но должен же быть к ней какой-то ключик. К каждой женщине его можно подобрать. А не мне говорить, как важен для меня этот проект. Ну, подумай, прошу тебя.

Ромов задумался в очередной раз. Суздальцев прав, у каждой женщины есть ключ, которым можно открыть замок ее сердца.

— Слушайте, — вдруг осенило его, — больше всего она мечтает о том, чтобы найти мужа с квартирой в Москве. Она мне все уши об этом прожужжала. Она долго надеялась, что я на ней женюсь. Но я же не идиот, чтобы жениться черт знает на ком. Не вам мне объяснять, одно дело трахать, а другое дело жениться.

— Ты мне предлагаешь попробовать закинуть эту удочку.

— А что, — пожал плечами Ромов. — Холостой, есть хата в Москве. Кое-какие деньжата имеются.

— Да какие там деньжата, — махнул рукой Суздальцев.

— Да, ладно, не прибедняйтесь, все равно не поверю.

— Ну, хорошо, кое-что есть. Но жениться…

— Кто ж говорит, что надо жениться. Всего лишь пообещать. А сбежать можно и из-под венца. Главное, добиться сейчас нужной цели.

— Думаешь, сработает?

— Должно сработать.

Суздальцев несколько мгновений раздумывал.

— Если другого выхода нет… — печально вздохнул он.

— Выход другой всегда есть, только не всегда его можно найти.

— Ты прав. Пообещать, не значит жениться.

— Слава богу, что это так. Иначе все бы мужики давно были бы женаты.

Суздальцев внезапно повеселел.

— Попробую. Может, даже на этой волне пересплю. Девка-то смачная. Ревновать не будешь.

— Я похож на ревнивца, — усмехнулся Ромов. И вдруг ясно осознал: если это и в самом деле это случится, приступов ревности ему не избежать. Вот уж чего он не ожидал, так не ожидал. Но об этом Суздальцева не стоит даже и заикаться.

Они снова собрались в просторной каюте Шаповалова.

— Готовы ли слушать продолжение? — спросил его хозяин. Он был то ли в возбужденном, то ли приподнятом состоянии, его глаза, которые обычно были затянуты тусклой поволокой, на этот раз необычайно блестели.

— Не только готовы, мы с нетерпением ждет продолжения. Это по-настоящему захватывающий рассказ, — воскликнул Суздальцев.

Но Шаповалов не отреагировал на его слова даже легким поворотом головы. Он смотрел на Шаронова.

— Что скажите, Андрей Васильевич?

— Я готов вас слушать.

— Но вам это интересно? Только в этом случае вы можете написать превосходный сценарий.

— Я еще не знаю, я стараюсь найти то, что поможет мне сделать сценарий.

Шаповалов окинул его долгим взглядом.

— Что ж, спасибо за откровенность. Окажите уж милость, найдите. Тогда я с вашего разрешения продолжу. Я чувствовал себя королем в городе, я учился в десятом классе, но при этом был самым богатым человеком на всю округу. И все знали об этом. Зато учителя не знали, как ко мне относиться, они меня и боялись, и мною восхищались, и ненавидели, и заискивались. Честно скажу, вел я себя нагло, делал что хотел, про то, чтобы учить уроки, так и речи не было. Я и без того был уверен, что мне поставят все высшие оценки. Один преподаватель как-то решил поиграть в принципиальность и поставил мне то, что я заслуживал, то бишь двойку. Это случилось прилюдно, перед всем классом. Вся школа буквально замерла и от страха и от любопытства, что за этим последует. Я тоже раздумывал, как мне поступить. Я подсознательно понимал, что от моего поступка будет зависеть не только мой авторитет, но и нечто иное. А вот скажите, господа сценаристы, о чем я думал в тот момент?

Мысль Ромова заметалась в поисках ответа. Он понимал, что если сумеет его найти, то его авторитет немедленно вырастет в глазах этого толстосума. Но все варианты, которые приходили ему в голову, он был вынужден отвергнуть, как неудовлетворительные.

— Вы думали о том, чтобы пойти ва-банк и максимально закрепить свой авторитет, — произнес Шаранов.

— Верно, — усмехнулся Шаповалов, — а как именно я поступил?

Шаронов на мгновение задумался.

— Вы пошли к директору и потребовали наказать принципиального учителя.