Андрей Матвеев - Indileto[роман в 22 уровнях]

— Все кончено! — сказал телевизор.

— Вот сучка! — ответил Лапидус.

Сучка ждала его на улице и тихо посмеивалась. Сучка сидела в машине и держала в руке пистолет. Тот самый маленький и черненький пистолетик, из которого Лапидус стрелял в крысу. Стрелял, но промазал. А теперь она держала его в руке и ждала Лапидуса.

Лапидус должен был выйти из дома, пройти в арку и оказаться на улице. Последние кадры снимающегося кино. — Сучка! — еще раз сказал вслух Лапидус и посмотрел на будильник. Оставалось совсем немного, Эвелина уже явно нервничает, она теребит носовой платок, потому что руки стали потными. Она вытирает их носовым платком — потной рукой плохо держать пистолет, он не так уверенно лежит в руке, можно и промахнуться, а тогда финала не будет.

Но его не будет и так. Лапидус осклабился и щелкнул зубами, тело вспомнило, как было волком, захотелось опять встать на четвереньки и завыть. Только сейчас бы это не помогло: волка–то как раз отстрелят и тогда все действительно подойдет к финалу, ведь подобные ходы задаются заранее.

Лапидус засмеялся. Через одну минуту Эвелина поймет, что что–то не так и тогда сама вмешается в съемочный процесс. Выйдет из машины, прихватив пистолет с собой, и пойдет на поиски Лапидуса.

Но не найдет.

Лапидус подошел к шкафу и открыл левую створку. Там были полки, на которых лежали всякие вещи. Белье и тому подобное. Лапидус опять засмеялся и выбрал себе черные трусики и белый лифчик. В лифчик надо было что–то засунуть, как в левую чашечку, так и в правую. В левую он засунул две пары колготок, а в правую умудрился запихать почту полную пачку прокладок, правая получилась больше, так что в левую чашечку пришлось подложить еще одни трусики, уже красные. Лапидус посмотрел на себя в зеркало и остался доволен, груди получились приятными и не меньше, чем у Эвелины.

Плавки он мог оставить и свои, но в эвелениных ему было комфортнее — если ты решил стать женщиной, то должен стать ей везде. Черные шелковые трусики были Лапидусу маленькими, но он влез в них и посмотрел на свои ноги.

Ноги были грубыми и волосатыми. Волосы можно было сбрить, но это долго, Эвелина могла выйти из машины и сама отправиться на охоту. Если надеть колготки, то придется надевать и туфли, а туфли могли ему не подойти по размеру — это раз. И два: Лапидус никогда в жизни не ходил на каблуках, так что идти быстро у него не получится, по крайней мере, в первый раз.

— В первый раз, в первый раз! — начал напевать Лапидус и открыл правую створку шкафа.

Там висели платья и кофты, блузки и брюки, пиджаки и куртки. На улице было третье июня и день ожидался жарким. Скорее всего, без вчерашних дождей. Лапидусу надо было надеть что–то удобное, что говорило бы всем, что он — женщина, и что позволило бы ему сделать то, что он хотел сделать.

«Двадцать два очка, — отчего–то подумал Лапидус. — Двадцать два, может быть, я и выиграю…»

Он взял черные шелковые брюки и большую бело–красную кофту, брюки тоже были малы, но Лапидус втиснулся в них и опять посмотрелся в зеркало. На удивление, он выглядел очень эротично. Лапидус опять засмеялся: до этого дня он никогда не носил лифчиков и никогда не красился, а краситься придется. Если бы он нашел светлый парик, то было бы проще, он бы просто стал блондинкой, пусть не красивой, пусть даже уродливой, но все равно блондинкой. Но пока он был брюнетом Лапидусом, пусть и с искусственными грудями под большой бело–красной кофтой. Лапидус вздохнул и еще раз посмотрел в шкаф.

Парик лежал на полке, в полиэтиленовом пакете, платинового цвета парик, и Лапидус вновь облегченно вздохнул. Парик тоже был мал, но он напялил его на себя и опять посмотрелся в зеркало: волосы до плеч, кончики подвиты, осталось накрасить губы и надеть черные очки. И еще взять какую–нибудь сумочку, лучше — через плечо. Такая была в прихожей, он заметил ее, когда шел в душ. В прихожей стояло трюмо, на трюмо была косметика и висела сумочка.

Лапидус быстро пошел в прихожую, понимая, что времени у него больше нет. Эвелина уже бьет тревогу, сейчас зазвонит телефон и она спросит: — Ты куда это пропал, мухлик?

Телефон действительно зазвонил, но Лапидус не стал брать трубку. Он стоял у зеркала в прихожей и красил себе губы яркой помадой, самой яркой из тех, что он нашел. Сейчас он — блондинка, и у него должны быть очень яркие губы, яркие и пухлые, такие, какие просто захочется поцеловать. Лапидус сделал губы сердечком и остался доволен. Губы стали яркими и пухлыми, а большие черные очки нашлись в тумбочке рядом с трюмо, такие же, как и те, что были на Эвелине — видимо, сразу купила пару.