Михаил Попов - Колыбель

— Он устанавливает весла!

Его величество одним глазом посматривал вверх, в сторону зоркого Афрания, другим сверлил физиономии сидящих перед ним в набыченных позах бойцов «новой гвардии». Они поглядывали на него мутно, тяжело, из такого подлобья, что в другой ситуации царь царей отступился бы. Но сейчас ему нужны были хотя бы временно верные и решительные рейнджеры. Стоявшая в сторонке смущенной стайкой «старая гвардия» явно не подходила для прорыва, только для подхвата.

— Он начал грести!

Его величество подошел к сидящему с правого края страшному на вид человеку с квадратной головой и звучным движением отвинтил пробку с квадратной бутылки.

— Ну, пан гладиатор, причастимся?

Он успел заметить, эти твари охотно глотают, что ни предложи: и апельсины, и кочерыжки, и сырую рыбу. От вискаря не откажутся. Только не надо перебарщивать с дозой. Достаточно одной перевернутой пробки.

Выпил.

Ничего не произошло?

Нет, произошло, словами не определишь. Парень внутренне как бы скрепился и продернулся смыслом. Со вторым произошло то же самое. Истратив до половины литровки, его величество обошел весь строй.

— Он плывет!!!

Так, еще немного — и можно их будет поднимать.

Сзади сбивчивое дыхание подбежавшего человека. Царь обернулся — Астерикс, на котором нет лица. Мокрый от пота, да еще, кажется, с примесью народной слюны.

— Еле сбежал, — сообщил архивный червь и рухнул.

— Дайте ему колы, — велел его величество и показал на корзину, что стояла под деревом.

И в этот момент понял, что ему делать.

— Он плывет, Афраний?!

— Он плывет! Все дальше и дальше!

Царь царей ткнул пальцем в сидящего ближе других из хлебнувших из бутылки.

— Ты у меня, — он поглядел на бутылку, что держал в руке, — начальник Скотланд — Ярда.

И произошло, что называется, чудо. Мужчина как–то управился сам в себе и встал, демонстрируя внезапную гордость и значительность своей позой.

Его величество им даже залюбовался. И прозвучавший голос впечатлял:

— Имя!

— Имя, а имя… Лестрейд!

Тот отошел на пару шагов, обдумывая свое новое состояние.

— Ты начальник Главного разведывательного управления. Генерал ГРУ. М-м, Иван Петрович Сидоров.

Та же реакция.

— Ты командир Иностранного легиона. Ален Делон.

— Тебе — пятый флот ВМС США, ты — Майкл Джордан.

— Корова с теленком выпрыгнули из лодки и плывут к берегу!

— Ты руководитель Ми‑6 Уэйн Руни, а ты Ми‑5 — Джон Терри!

Его величество осторожно взяли за предплечье. Это был уже расслабившийся Астерикс.

— Можно, я не буду все это запоминать?

— Пошел вон! Не тебе. Ты будешь начальником Агентства национальной безопасности. Майк Тайсон. Нет, не ты, а вот ты. Ты тоже не обижайся — тебе Моссад, хорошая должность. Михаил Ботвинник.

— Куры вылетели с лодки, клетка привязана к лапам, а они ее несут по воздуху.

— А он плывет?

— Он плывет, и он уже далеко!

— Ты начальник Корпуса стражей исламской революции. Фирдоуси ибн Руси.

— А я?

— А ты армия самообороны Японии. Мисима… м-м… Хонда.

Справа какое–то нестроение — один из монстров вцепился в горло другому.

— Стой, стой, я тебе сказал, убери руки, ты начальник ВДВ генерал… Калугин. А ты — командир Кантемировской дивизии полковник Собчак.

Его величество потряс головой, сам удивленный словесному мусору, летевшему из нее.

— Все, за мной! пробил наш час! видите эту рощу? прямо сейчас мы должны ее захватить и связать всех, кого там найдем. Кто будет сопротивляться — бейте.

Уже на бегу его величество раздавал разных мелких слонов.

— Тебе — Сигуранца.

— Это имя?

— Ну, да, румынское гестапо или вроде того. Впрочем, браток, лучше бери Хезболлу. И зовись Наджибулла.

Край суперохраняемого леса приближался.

Его величество оглянулся. Афраний размахивал руками, но что означают эти сигналы, было не понять. Отсюда с опушки нельзя было разглядеть, что делается с кораблем. Афраний должен заметить место, куда он пристанет.

Подбодренная алкоголем и щедрой информацией рать с треском веток и бодрящим гиканьем входила в бор.

Сын тихонько захныкал под мышкой царя, его величество снял с пояса переносную крынку с молоком, но питаться потомок не собирался.

— Идем, сынок, повоюем. Да ни один Александр Македонский не участвовал в битве в возрасте неполного дня!

И как теперь со всем этим быть?!

Прибежали соглядатаи с самого дальнего берега Колхозии — ничего!