Михаил Попов - Колыбель

Выяснилось, что его величество прав лишь отчасти. Означенного Петрония можно видеть в районе верфи, и ночует он, скорей всего, там, но нынешним утром он попался на глаза и на берегу, причем за преступным занятием. Напротив того места, где под тонким слоем воды покоится известный катер.

— Нырял, говоришь?

— Так точно.

— Так он откуда куда перебежчик? Отсюда туда или оттуда — сюда? Катер по–любому — на нашей части побережья.

— Именно так, ваше величество.

— И много нанырял?

— Несколько бутылок. Две с колой, больших, и одна бутылка виски.

— Это ему зачем? Хотя понимаю — для нового шефа. С колой все понятно — усиление системы башен на обитаемом кротами острове, да и фонд поощрения старательных техников, а вот вискарик… Да чего это я, горючая вода! Выжигать он будет нутро своего дерева, правильно?

— Не будет, — сказал Афраний. — Мы отобрали у него все.

— Да-а, хвалю. А кто это — «мы»?

К Афранию прибились двое добровольных помощников.

— Что, прямо так напали и вырвали из рук? — с надеждой поинтересовался его величество.

Оказалось, не совсем так. Новички проявили ограниченную боевитость. Дождались, пока Петроний оставит добычу на берегу и снова полезет в воду, и стащили эту добычу.

— Жаль, хотя и это немало. Надо их наградить. Позвать, назвать и наградить.

Они получили имена Фуше и Пинкертон и к ним по большому круизному лайнеру.

— Если бы вы еще и в драке себя показали, я бы вам еще по два «Михаила Светлова» выкатил. Председатель переходит к явно враждебным, пусть пока и ограниченным, действиям. Это он подослал перебежчика. Надо нам ставить на ноги свои вооруженные силы.

Он не успел продолжить тему, под ложечкой ёкнуло: то есть как нырял?

— Так он нырял, Афраний. Отплывал от берега и нырял?

— Так точно.

— Легко так с разбега и туда?

— Нет, он очень осторожно. Он долго стоял на берегу, он не решался. Потом зашел чуть–чуть, потом глубже…

— Понял. Кстати, а почему вы его самого сюда не притащили, ты ведь знал, как он мне нужен? Ладно, не вешай голову, знаю, что для таких дел ты не приспособлен. Высматривай дальше. Мне бы очень хотелось, чтобы на верфи у товарища Председателя нашлись наши детишки. А если бы тебе удалось заманить сюда Петрония… Я очень хочу перекинуться словечком с этим ныряльщиком. Держи постоянно человека на берегу или даже двух, пару зорких соколов, было бы неплохо схватить людишек Председателя или, как подарок судьбы, самого, при нарушении границы.

— У него есть друг.

— У дяди Саши? У Председателя?

— У Петрония.

— ?

— Маленький хутор у самого края ежевики, где Петроний жил раньше.

— Почему думаешь, что там его друг?

— Раньше они держались вместе.

— Это не обязательно дружба, как показывает практика. Но в любом случае тащи сюда. Один Штирлиц здесь, другой там.

— Вы откуда, дорогой мой? С лондонской биржи. У вас паника? У всех паника? Какой у вас смешной английский, я вас почти не понимаю. Что–что? Барон Ротшильд стоит посреди торгового зала и ждет известий с поля боя? Какого, извините, поля? Ах, Ватерлоо! И каких известий? Да–да, все хотят знать, чем все кончится. А почему барон Ротшильд в центре внимания? Ах, у него курьерская служба лучше королевской? И если начнет продавать, это будет значить… да-а? Нет–нет, я вам скажу все как есть. Я сейчас как раз парю над полем боя. Ну что я вам скажу — Блюхер не успел. А Груши, красавец, успел. Веллингтон бежит, Ней его преследует и рубит в капусту. А-а, вот видите, и барон… что он делает? Продает? Что я вам говорил!

Его величество сунул телефон на место. Поведение Ротшильда осталось ему непонятно, да и черт с ним, покупает, продает — что там творится в башках этих спиритических психов. Что это спириты, он уже не сомневался. Дети пропадают, спириты чокнутые прозваниваются, ой, как много придется тут выяснять, если все же какая–то цивилизация дотянется до этого островка. Денис почувствовал прилив патриотического чувства, как будто ласковая корова лизнула край души. Ему захотелось, чтобы Российская академия наук пришвартовалась тут с экспедицией на корабле «Мстислав Келдыш» или хотя бы на дизель–электроходе «Обь». Что вам эта вечная Антарктида? Льды полежат. А вдруг это все же инопланетяне? Перебарывая естественное для нормального человека отвращение к теме инопланетного вмешательства в земную жизнь, он позволил себе представить, что «пикник на обочине» закончился не кучей технического мусора, а стряхиванием на затерянное пятно суши того, что осталось после космического аборта.