Стас Бородин - Звезды и стрелы - Книга полностью

- Ему позволь, и он опять заморочит всем голову, - вздохнул Сет Кипман, поглаживая лезвие томагавка, заткнутого за пояс. - Язык это самое страшное оружие, и владеет им пройдоха мастерски!

Техасец огляделся по сторонам, и ухмыльнулся, обнаружив, что стал для толстяка ирландца живым щитом.

- Ну, не стану вам мешать, господа, - сказал он, поднимая руки вверх и направляясь к ручью. - Если вы пристрелите этого мерзавца, слезы лить никто не станет...

Шеймус возмущенно хмыкнул, и независимо вскинул подбородок. Если он поначалу рассчитывал на поддержку техасцев, то теперь ему приходилось выкручиваться самому.

- Дослушайте до конца, друзья мои! Не делайте поспешных выводов! - толстяк осторожно расстегнул свой пояс, и уронил оружие на землю.

По толстым щекам, украшенным пламенеющими бакенбардами, побежали струйки пота.

- Вы все конечно знаете, - он заговорил, глядя себе под ноги. - Что за Бута, убийцу Линкольна, правительство объявило награду в сто тысяч долларов...

Толстяк медленно опустился на разложенную на земле попону и прислонился спиной к сложенным горкой седлам.

- Я две недели шел по следу убийцы до самого Порт-Рояла. Вместе с отрядом кавалерии из Нью-Йорка мы настигли заговорщиков в сотне миль к югу от Вашингтона, на уединенной ферме, хозяева которой укрывали беглых конфедератов.

Шеймус вытащил из кармана замусоленный огрызок сигары и принялся катать его между пальцев, роняя себе на колени табачные крошки.

- Бут не пожелал сдаться. Он, вместе со своим сообщником Хэрольдом, заперся в амбаре, в котором фермеры хранили тюки с табаком. Мы окружили хибару, обложили ее хворостом, и пригрозили, что подожжем развалюху, если заговорщики не выйдут по доброй воле.

Я присел на корточки, стараясь не пропустить ни слова. О событиях той ночи много всякого рассказывали, но мне даже не приходило в голову, что Шеймус мог быть непосредственным свидетелем и участником легендарной погони за убийцами.

- Хэрольд принялся ругаться с дружком, и вскоре вышел с поднятыми руками, - толстяк сунул сигару в рот, и отрешенно уставился себе под ноги. - Бут же сдаваться не захотел. Он все время проклинал нас, называя "кровавыми собаками" и "предателями отчизны". Безумец даже вызвал лейтенанта Догерти на поединок!

Шеймус невесело усмехнулся.

- Выждав еще пять минут мы подожгли амбар. Когда пламя разгорелось, я подкрался к хибаре сзади и через щель заглянул вовнутрь. Помещение быстро заполнилось дымом, но я все равно увидел Бута, ковыляющего на своих костылях к выходу. Выглядел он паршиво, кашлял и едва держался на ногах.

Ирландец ожесточенно жевал свою сигару, перекатывая окурок между зубов.

- Потом рявкнул выстрел, и Бут упал ничком. Револьверная пуля ударила его в затылок, отшвырнув на несколько футов от горящей стены. Выбив запертую дверь ногой, я первым ворвался в помещение и первым оказался рядом с заговорщиком. Бут все еще дышал, и шевелил губами, будто пытаясь что-то сказать. Я наклонился над умирающим и сумел разобрать его последние слова: "Скажите матери, что я умираю зазря!"

Воцарилась тишина. Все смотрели на коротышку-ирландца не в силах отвести глаз от его бледной покрытой крупными горошинами пота физиономии.

- Как вам наверно известно, в Бута стрелял сержант Корбетт. Пренеприятный малый, должен вам доложить. Не смотря на то, что он молился по двадцать раз на день, да еще и оскопил себя портняжными ножницами, дабы избегнуть искушений плоти, был он на редкость тщеславен. Он наверняка вбил себе в голову, что если прикончит убийцу Линкольна, то непременно станет народным героем!

Сет Кипман заерзал на попоне и откашлялся.

- Говорили, что Корбетт в прошлом был шляпником, и умом тронулся, надышавшись парами ртути...

Толстяк энергично закивал.

- Верно говорят, ублюдок был безумен как скунс! Ума не приложу, как он при всем при этом еще и выбился в сержанты. - Шеймус наконец бросил свой окурок, который порядком начал действовать мне на нервы, и вытянул ноги вперед, вспахивая шпорами землю.

- Награду за поимку заговорщиков я конечно не получил. Вместо этого, нас с Корбеттом арестовали, и несколько дней продержали взаперти на какой-то ферме, как мне потом объяснили, по личному приказу военного министра Стэнтона.

Мистер Конноли скептически хмыкнул.

- Корбетта понятно, ну а тебе-то за что такая честь, мистер Рэдсток?

Шеймус принялся изучать свои грязные ногти.

- В тот день в мои руки попал дневник Бута, который оказался среди его вещей, - голос толстяка понизился до шепота. - И я даже успел прочесть из него несколько последних страниц...