Стас Бородин - Звезды и стрелы - Книга полностью

Клинок как змея впился мне в предплечье, уткнувшись острием прямо в кость. Боль была резкой, но она не шла ни в какое сравнение с болью причиняемой колдовскими иглами. Зашипев сквозь стиснутые зубы, я быстро отпрыгнул назад к входной двери.

- Как Кайзера меня не прикончить! - мистер Смит стоял передо мной, живой и здоровый, поигрывая подобранным с пола ножом. - Глупый, глупый, tintin!

На перерезанной глотке колдуна вздулся и опал черный маслянистый пузырь, но крови не было совсем. Толстые губы бокора задергались, обнажая в хищной ухмылке крупные кривые зубы.

- Я думал, что ты будешь мне полезен, tintin! - колдун захрипел и закашлялся, брызжа во все стороны черной слизью. - Но ты, похоже, слишком глуп даже для этого.

Желтые белки блеснули в полумраке, и меня обдало смрадным горячим дыханием.

- Барон Самди пришел за твоей душой, - мистер Смит поднял нож острием вверх и пальцем левой руки собрал с блестящего лезвия каплю моей крови. - Ты станешь моим рабом до скончания времен, глупый tintin!

Смех старого колдуна походил на карканье вороны, а из разрезанной тощей шеи на пол падали тягучие сгустки.

- Твоя магия здесь бессильна, - пробормотал я, чувствуя тяжесть костяных фигурок на голой груди. - Это земля моих предков!

Колдун вновь хрипло закаркал, сотрясаясь всем телом и размахивая моим ножом.

- Моя магия сильна везде, где есть Страх, - мистер Смит запустил окровавленный палец в рану на собственной шее. - А там, где нет Страха, я принесу его с собой!

Я почувствовал, что мое лицо словно онемело, а колени потеряли силу и затряслись под весом тела.

Черное сморщенное личико с воспаленными вытаращенными глазами приблизилось ко мне вплотную.

- Барон Самди дарует тебе вечную жизнь, - губы старика расползлись в широкой улыбке. - Неужели ты никогда об этом не мечтал, tintin?

Сделав над собой огромное усилие, я стряхнул навалившееся на меня оцепенение, и, резко вскинув руки вверх, погрузил большие пальцы в глазницы колдуна.

Мистер Смит ахнул и попытался ударить меня ножом. Я почувствовал, как мои ребра что-то обожгло, и, скрипнув зубами, навалился на колдуна всем весом.

Глазные яблоки оказались на удивление твердыми. Они дергались и перекатывались под моими пальцами, будто бы пытаясь вытолкнуть их наружу. Шея колдуна одеревенела, а из широко разинутого рта вырвался сухой хрип. Схватив старика за голову, я давил и давил изо всех сил, чувствуя, как глаза бокора проваливаются все глубже и глубже. С громким чмоканьем что-то лопнуло, и по черным пергаментным щекам старика потекла тягучая слизь. Мистер Смит содрогнулся всем телом, и мой нож покатился по полу.

Выдернув из развороченных глазниц перепачканные пальцы, я с отвращением отпихнул безжизненное тело, и со стоном привалился к двери каюты.

Лежащий на полу фонарь освещал оскаленное в жуткой ухмылке лицо бокора, и худую костлявую руку, протянутую ко мне.

- Барон Самди? - зажав ладонью кровоточащую царапину на боку, я нагнулся, подбирая нож. - Как же я рад, что нас так и не успели представить друг другу!

В темной утробе "Геркулеса" что-то загремело и заухало, будто тысяча африканских барабанов, а уже спустя мгновение стальная обшивка броненосца затряслась от жуткого воя.

Недолго думая, я подхватил с пола фонарь, и, бросив последний взгляд на мертвого бокора, потянул за дверную ручку. Дверь бесшумно распахнулась, и я скользнул в коридор, держа перед собой фонарь на вытянутой руке. Массивная фигура тут же вынырнула из темноты и преградила мне дорогу, растопырив в стороны огромные ручищи.

По спине побежали мурашки, однако отступать было некуда. Покрепче перехватив рукоять ножа, я приподнял фонарь над головой, освещая коридор и преградившего путь противника.

- Ты? - широкое лицо Кайзера, попавшее в круг света, удивленно вытянулось. - Где я? Что происходит?

Грязные пальцы осторожно коснулись грубо заштопанного горла и тут же испуганно отдернулись.

- Warum? - его глаза расширились, словно немец что-то внезапно вспомнил. - Mein Gott!

Губы великана задрожали, плечи поникли и он как груда тряпья безвольно осел на пол.

- KЖnnen Sie mir behilflich sein? - я увидел отчаянье на его обмякшем, но все еще красивом лице, и содрогнулся от омерзения. - Помоги мне...

- Твой Бог тебе поможет, - пробормотал я, переступая вытянутые поперек коридора огромные ноги, в башмаках подбитых стальными подковами. - Его проси, а не меня!

Не оглядываясь, я зашагал уже хорошо знакомой дорогой, оставив несчастного немца одного в кромешной темноте.