Владимир Топилин - Тропа бабьих слез

Хозяин принял гостя сдержанно, за стол пригласил, спирт налил, а заодно стал пытать: что надо?

Ванька не стал долго раскошеливаться, выложил все сразу, как есть:

– Разнарядка из города пришла, Закон вышел, с каждой обеспеченной семьи процент брать с дохода!

– Это с какого такого дохода?! – взвизгнула Матрена Плотникова.

– А вот с такого, – важно посмотрел на окружающих пролетарий. – Вы, таежники, люди обеспеченные, почитай, все хорошо живут. Кто с тайги приходит, большие деньги имеет, с продуктами проблем нет… на телегах колеса сливочным маслом смазываете… а страна голодает! В Петербурге да Москве люди умирают…

– Это что за процент такой? – хмельно удивился Гришка Соболев. – Откуда его взять-то?!

– За соболем в тайгу ходишь, вот и давай! Мед, рыбу, орех продаешь, лес плавишь – все нажива! Вот и думай, что Ленин сказал.

– Ленин сказал?! Интересный закон, голь да нищету обирать, – усмехнулся Егор. – Помню, при царе такого не было, крестьянина обирать.

– Ну, ты это, брось, политику разводить! – сурово пригрозил Ванька. – Про простых речь не идет, разговор идет о зажиточных.

– Эт-то хто же зажиточный среди нас? – хмельно раскачиваясь на табурете, удивился дед Мурзин.

– Так все, кто в тайгу ходит, те зажиточные…

– Вон как! – вступил в разговор Мишка Плотников. – Эт-то что же у нас такое наживное, ноги, руки да спина?!

– Почему же… – не ожидая такого напора высказываний, заерзал на стуле Ванька. – У кого два коня да две коровы есть, те в разряде.

– Дык, у нас, почитай, у всех, кто в тайгу ходит, по две коровы да два коня.

– Почему у всех? Вон, у Чигирьки нет ничего… у Семена Бородина или у нас, братьев Петровых… а у Егора вон – граммофон новый!

– Он как! – развел руками Гришка Соболев, и засмеялся. – Чигирька после тайги все в лавку Агею уносит…

– Сенька Бородин – лень вперед его родилась! – сорвалась бабка Казариха. – А у вас, братьев Петровых… мухи и те передохли, потому как вы топора в руках держать не умеете!

– Што?.. – позеленел от злости Ванька Петров. – Эт-то кто топора в руках держать не умеет?!

– Ты! – спокойно ответила в лицо пролетарию бабка Казариха, нисколько не пугаясь представителя власти за свои слова. Ванька был для нее не больше чем воробей в амбаре, воровавший ячмень. Таким она знала его с детства и говорила только правду. – Ты хоть помнишь, где у вас забор стоял? Перед тем как немца бить, отец ваш забор менял, так после него из вас никто жерди не рубил!

– Врешь, старая!.. – взорвался Ванька, но не договорил, подруге помогла бабка Фешка.

– Вы хоть без отца когда-то хозяйство держали?! – заглядывая в лицо пролетарию, спросила она.

– Да всю жизнь!..

– Ну да, втроем на одного кролика накосить сена не можете! – вставила слово Матрена Плотникова.

Ванька покраснел, как лапы у гуся:

– Вы это с кем разговариваете?!

– С тобой! – хором ответили бабы смеясь.

– Я представитель власти!..

– Это, может, в городе ты представитель власти, а здесь, в деревне, лодырь, всю жизнь побирался да кур по сараям воровал! Мы тебя знаем!..

Ванька вскочил, затопал ногами, не зная, что сказать, выскочил из дома, с улицы закричал:

– Ну, старые коряги!.. Запомните вы у меня этот день!

– Граммофон забери! – гаркнул вслед Егор.

– Зачем граммофон? – удивился дед Мурзин.

– Чтобы зажиточным не быть, все равно сожрет, я на таких людей насмотрелся.

– Вот еще! – подбоченилась бабка Казариха. – Ты его с таким трудом добывал, столько тайги поломал, а ему так просто отдать?!

– А ему все равно, каким фертом музыка досталась! Не знаешь ты, мать, как у нас, под Суздалью, простых мужиков разбивали! Есть косилка – враг народа! Работает на дворе сезонный рабочий – кулак! Ну а как мельница, можно и пулю получить…

– Ну, это там, у вас… – нараспев протянула бабка Казариха. – Там до Москвы ближе, порядки другие.

– А у нас, тутака, даже царя не знали, как его зовут! Тайга – дом родной, медведь хозяин! – довольный своим высказыванием, затрепетал бородой дед Мурзин.

– До нас не докатится… – поддержал его Мишка Плотников.

– У нас, в Сибири-матушке, всегда спокойно было: хочешь жить – работай, никто тебе не указ! Ан не хочешь, шагай, поганки собирай… – размахивая руками, вскочил из-за стола старовер.

– Уж ты раскрылатился! – осадила его бабка Фешка. – Не пора ли домой, из одной чашки с Чигирькой окрошку лопаешь?!

– А мне што, Чигирька не человек? Да он мне лучше сто крат какого-то Ваньки Петрова, потому как в тайге у всех одна вера, один Бог: Спаси, Помоги, Сохрани! А Ванька Петров какому Богу верит? Хто такой Ленин? Не знаю такого Бога!