Перед Сестрорецком дорогу перебежал заяц. Он постоял серым столбиком на обочине, пошевелил чуткими с розовой изнанкой ушами и не очень поспешно, подрагивая белой пуховкой, пересек шоссе, углубившись в еловый перелесок. У Николая даже настроение поднялось: увидеть зайца утром на оживленном шоссе — это редкость! И он совсем не был похож на так знакомого нам по книжкам и мультфильмам пугливо-суетливого косого. В этом зайце даже чувствовалось некое достоинство. И уж трусом его никак нельзя было назвать.
Дача Чумакова с верхней надстройкой находилась на обсаженной высокими липами маленькой улице. Она обнесена ржавой проволочной сеткой с железобетонными столбами, крашеные металлические ворота с крепким запором. Узкая цементная тропинка вела к низкому крыльцу. Напротив — железный гараж. Николай поставил машину вплотную к воротам и услышал громкий лай. На цепи у забора металась низкорослая дворняга с добродушнейшей мордой. И действительно, когда Виктор вышел к калитке и повел гостя в дом, пес радостно набросился на него и стал ласкаться.
— Привез? — осведомился Виктор. Он был без шапки, в меховой безрукавке, на ногах — черные валенки с галошами.
Николай вернулся к машине, достал с заднего сидения картину в раме. Деловой человек Чумаков, ничего не скажешь! Сначала про картину спросил, а потом поздоровался. В просторной комнате с картинами на стенах и бронзовыми фигурками животных на полках Виктор первым делом развернул цветастое покрывало, извлек на свет божий натюрморт и, подойдя к окну, внимательно его оглядел, хотя не раз видел картину у Николая дома. Поставив ее к стене с выцветшими голубыми обоями, достал из резного деревянного шкафчика перетянутые черной резинкой потрепанные ассигнации.
— Пересчитай, — коротко бросил он.
— Я тебе верю, — улыбнулся Николай, запихивая деньги во внутренний карман куртки.
— Уговор — дороже денег, — сказал приятель. — Если в срок не вернешь деньги, картина моя.
— Верну, — ответил Николай. — Она бабушке нравится.
Потом они пили чай в другой маленькой комнате, примыкающей к кухне. Виктор сделал какие-то странные бутерброды: булку намазал маслом, а сверху положил малинового варенья и прикрыл тонким ломтем сыра. Николай впервые ел такие.
— Не скучно тебе одному? — поинтересовался он.
— Меня кое кто навещает, — со значением ответил Виктор — А мне в город теперь трудно выбраться: дом, собака. Синичек подкармливаю. Да и что в городе делать? Дождь, снег, слякоть. И дышать нечем. Не жалею, что продал квартиру.
— Хоть бы видеотехникой обзавелся, — сказал Николай. — Смотрел бы с «кое-кем» разные фильмы.
— Дорогая штука, — вздохнул Виктор.
— Это для тебя-то? — усмехнулся Николай. Он знал, что Чумаков патологически скуп. Прежде, чем решиться купить для себя какую-нибудь даже пустяковую вещь, он весь изведется, прикидывая, а не дорого ли заплатит и в будущем сможет ли ее продать с выгодой для себя? Вот приобрести по дешевке любой товар у моряков в ресторане, а потом втридорога продать знакомым — на это Виктор был большой мастак Тут он не колебался. Брал товар и оптом. Он чем-то напоминал Уланову бальзаковского Гобсека. Молодого современного советского Гобсека.
Виктор еще раньше рассказывал ему, что для того, чтобы шел трудовой стаж, он подыскал какого-то забулдыгу без паспорта, помог тому у знакомого человека оформиться кочегаром в котельную на его, Виктора, фамилию. «Негр», как называл пьянчужку Чумаков, топил котельную, получал за это бутылку и зарплату, а трудовой стаж шел Виктору.
— Зачем тебе понадобились деньги? — поинтересовался он, отхлебывая из фарфоровой кружки крепкий чай. Тут, надо сказать, он не скупился, заваривал всегда круто. И только индийский чай.
— Дом в деревне покупаю, — рассказал Уланов — В Новгородской губернии, дорога хорошая, рядом бор, озеро. Неподалеку от шоссе Ленинград — Москва. Брат подыскал, а у него — ни гроша.
— Пьет? — сразу смекнул Виктор.
— Было дело, — ответил Николай и нахмурился. Говорить на эту тему ему не хотелось.
— Зачем тебе дом? — поставив кружку, поинтересовался Виктор — Это же далеко от Ленинграда.
— А мне и хотелось подальше… Может, там возьму в аренду участок, разведу поросят или оборудую пасеку. Писали, что арендатор даже ссуду в банке может взять.
— И охота тебе со всем этим возиться? Ты же учитель?
— Бывший учитель, Витя, — сказал Николай. — Трудные, понимаешь, ребятишки пошли, а у меня, оказывается, нет терпения их воспитывать.
Читать дальше