Д. Савельев - Медитатор [сборник рассказов]

Здание Госдумы рушилось. Медленно, один за другим, как в страшном сне, отрывались от потолка огромные куски бетонных перекрытий, лопались балки, сыпались стены. Суслик бежал так быстро, как не бегал ещё никогда в жизни. Сбоку он увидел нескольких тупых телохранителей, спасающих тела своих бесценных хозяев, и вдруг сверху на него упал неприятный липкий предмет. Он машинально схватил его и тут же понял, что это оторванная рука какого–то депутата. На руке красовались огромный перстень с красным камнем и массивное золотое кольцо. Суслик подумал, что они стоят никак не меньше штуки баксов. Он работал тут уборщиком, и зарплату не платили третий месяц. А теперь могли и не заплатить вовсе. Мысль о том, что, загнав драгоценности, Суслик сможет купить жене сапоги, его очень порадовала, и тут он услышал за спиной рёв обладателя руки.

Когда поголовье тараканов у Васи достигло нужного предела, случилась беда. Пока он был на работе, какие–то негодяи проникли в его квартиру и потравили всех Васиных питомцев.

Вася лежал на полу в кухне и страдал. Вокруг валялись рыжие и чёрные трупики его друзей. Некоторые ещё слабо шевелились, но Вася ничем не мог помочь им: они умирали. Маленькие бусинки их глаз потихоньку гасли, укоряюще глядя на своего хозяина, который их предал. Он не мог объяснить, что обязан был зарабатывать деньги, чтоб кормить их, и от этого было ещё больнее. Он жутко обвинял себя, что не поставил новый хороший замок на дверь и что не почувствовал приближающееся несчастье, как матери чувствуют, когда что–то должно случиться с их детьми. Он представлял, как поймает бандитов, свяжет и будет кормить их мышьяком, чтобы они потом полдня корчились, умирая в луже своей блевотины.

Милиционеры сняли отпечатки, но поскольку ничего из квартиры не пропало (пропадать, собственно, было нечему), посоветовали сменить замок и поставить сигнализацию. Вася даже не стал им доказывать, сколько невинных жизней загубили эти убийцы.

Он не мог поверить, что это могло с ним случиться. У него прекрасно уживались и русские неторопливые усачи и невесомые кубинские летунчики. Они не только не выживали друг друга, как у соседей, но и давали смешанное потомство, что противоречило всем биологическим законам. Однажды он видел даже одну из их маток, грациозно волочащую свое пухлое тельце в сторону туалета. Вася знал, что заставляло тараканов не ссориться — его любовь к ним. И теперь всё закончилось.

Его разбудило какое–то странное постукивание по голому колену, и Вася медленно разлепил веки. Перед ним сидело огромное насекомое, чуть больше человека, и медленно шевелило метровыми усами. Вася даже не сразу понял, что это таракан. А когда понял, то даже испугался — того, что уменьшился в сто раз и теперь не сможет зарабатывать денег для содержания своей семьи. Но тут же понял, что никакой семьи у него теперь нет, надо начинать всё сначала, и в следующий миг понял, что кухня осталась прежних размеров, а, следовательно, и с ним всё в порядке. И вдруг таракан заговорил. Он не раскрывал рот — звук исходил откуда–то изнутри.

— Ты — единственное человеческое существо, которое нам помогало, поэтому когда начнётся Великий Захват, мы оставим в живых одного тебя, — говорил таракан. — Не скорби о наших братьях — они отдали свои жизни во благо всего тараканьего рода, и получат жизнь вечную взамен…

— Но что же это за благо? — проговорил ошарашенный Василий.

— Только Святая Тараканья Троица знает ответ, а пути её, как известно, неисповедимы. Вы, человеки, называете это приспособленческой мутацией — у спасшихся должен выработаться иммунитет к этому виду яда. Хотя скоро это будет не важно…

— Неужели кто–то спасся!? — обрадовался Вася.

— Спасатели работали несколько часов, пока многие из них сами не погибли. Сейчас пострадавшие находятся в реанимациях и врачи усиленно борются за их жизни.

Таракан по–прежнему сидел, опираясь на четыре лапы, и медленно шевелил усами.

— Но как ты… вы превратились в такого большого… приняли такие размеры?

— Мы уже на протяжении нескольких тысячелетий разрабатываем методику гиперизации, но до недавнего времени нам удавалось увеличиться в размерах лишь на несколько секунд. Большинство экспериментов заканчивалось трагически: ваши особи объясняли увиденное галлюцинацией и с удвоенной злостью убивали добровольца, которому требуется время, чтобы прийти в себя после уменьшения. Но недавно наши коллеги в Соединённых Штатах сумели преодолеть этот барьер, и я — первый российский таракан, могущий оставаться таким в течение часа.