Всеволод Фабричный - Муравьиный лев

Новая (очень скромная) струйка опьянения сливается с тоненькой речкой утреннего. Но этого не хватает. Я чувствую это сразу и моментально злею. Злею как бы… впрок. Так всегда случается со мной, когда я что–то допиваю и ничего не остается. Если бы хоть банка пива…тогда было бы по другому… А так…

Я поднимаюсь с земли и устало шагаю назад к своему складу. Перспектива сегодняшнего дня такая мрачная и никчемная, что мне хочется просто сесть на обочину и не двигаться. Пусть меня мочат дожди, пусть проходящие грузовики давят в красную кашицу мои протянутые ноги. Я даже не шелохнусь. Пусть слизни заползут мне под веки и сгрызут белый налив глазных яблок. Насрать и нассать. Вчера по телевизору передали, что в связи с упадочной экономикой бедняки станут жить еще хуже, а с богатыми ни хрена не случится. Зачем мне жить в таком мире?

Ну тут я приврал: во–первых, благодаря моим родителям я все–таки не такой уж бедняк, а во–вторых, мне нет никакого дела до упадочной экономики и уровня жизни. Я даже не совсем понимаю — что такое экономика… Никогда не интересовался. Это все игра. Прочел что–то в газете и обезумел от людской несправедливости! Бомбят, пытают и лишают льгот. Начал фантазировать, как ты вырезаешь богачей и раздаешь их добро честному люду. А при этом в полмысли решаешь: а какие же ботинки мне заказать по интернету? DocMartens или Grinders? За сто двадцать или за сто пятьдесят? Черные или кроваво–красные…? О нет, я не голытьба. У меня нет никакой роскоши, но я не настолько лжив, чтобы делать вид, что забочусь о благополучии сирых детишек в странах третьего мира и их безработных родителях с синдромом приобретенного иммунодефицита, (да и в моей стране навалом рванья). Зачем? Я не принадлежу к ним. Никакого братства и товарищества. Не богатый, не бедный… Никакой. Может быть когда–нибудь обнищаю и породнюсь… Но пока… Пока гром не грянет — мужик не перекрестится. Это про меня. Сто процентов.

Ученые люди пишут, что человеческая смерть наступает тогда, когда прекращается электрическая активность в мозгу. То есть уже нет никакой надежды, что снова забьется сердце и восстановится дыхание. Ты выключился навсегда. Дальше — только окоченение, распад органов, газы и вытекающие из носа мозги. Примерно то же самое случается со мной, когда я уже начал пить, дошел до определенной кондиции и вдруг по каким–то внешним причинам мне надо резко прекращать. Если вы алкоголик (или наркоман) — вы знаете о чем я говорю. Ежели вы просто (пусть даже и очень часто) пьете — вы даже не подозреваете что это за чувство. Это единственное время, когда я становлюсь опасен. Не хитер, не умен, не находчив, а именно очень по глупому опасен — ну например как зараженная бешенством дворняга. В обычное время во мне столько же опасности сколько бывает в горке пирожков с яблоками. А сейчас… Я просто не знаю — на какие жертвы я могу пуститься ради еще одной бутылки…что сотворить. Да что угодно!

Опустив голову, я забредаю к кладбищу пустых фургонов и металлолома напротив склада. У меня есть еще две с половиной минуты. Глаза мои бесцельно скользят по мусору на асфальте.

Я не могу в это поверить!!! Неслыханная удача!!! Скорее даже волшебство! Под фургоном, среди пустых пивных банок, плевков и кусков бумаги я вижу двадцатидолларовую бумажку. Не верю. Не могу поверить. Это, наверное, галлюцинация. Еще одно видение пьяного Севы. Дрожащими руками я поднимаю ее. Она мокрая, мятая — на морде портрета (не знаю кто такой — наверное политический лидер) даже немного расплылась краска. Но она настоящая! Проблема решена. Сегодня будет много выпивки. И самое главное — останется на завтрашнее утро. Жизнь моментально имеет смысл, замороженный мыслительный поток разогревается, тает и начинает бить мощной струей. Какой замечательный осенний день. Припомнив завет Черного Мойза, я оглядываюсь вокруг: сияет солнце, поют птицы, на горизонте летит крошечный самолет. И мне ничего не нужно, кроме вина.

Вы думаете я соврал насчет найденной мною двадцатки? Решил вот так дешево приукрасить сюжет? Нет. В этой маленькой повести нет ни капли лжи. Я даже ничего не преувеличил. Иногда я забываю прошлые даты и чьи–то имена, вот и все. Завтра я найду на этом же месте десятку. И это тоже правда. Я никогда не видел чтобы кто–то приходил на это место. Оно всегда совершенно безлюдно. Стало быть — деньги появлялись исключительно для меня. Мое желание выпить было настолько сильным и естественным, что иначе и быть не могло. Желание родило средства для его осуществления. Так бывало и раньше. В других местах. Не всегда деньги. Иногда появлялись люди. Из ниоткуда. И предлагали мне выпить с ними. Один раз я обедал внутри трубы, которая проходила под мостом. Мои ботинки были в воде, меня окружал глухой сосновый лес. Я очень хотел «подлечиться» Внезапно около меня возник какой–то юнец, покрытый чирьями, и сразу же протянул мне бутылку виски. Очень просто — и не надо бежать в магазин с ворованной пятеркой.