Павел Мухортов - Повести и рассказы

Торопливо освободив кавалера от временного плена, она прикладывала к синеватым подтекам платочек, содрогаясь при каждом прикосновении, и ругала на чем свет стоит негодяев–соперников. А Костя, смущенный и растерянный, не смел поднять на нее глаза.

С того дня в их отношениях потеплело.

…Как передать гамму чувств, охвативших Костю. Он потерял сон и покой, счет времени. А что же Лера?

Она корила себя за то, что однажды не почиталась с его откровенным признанием и резко возразила: «Прости, друг детства! У нас несходство темпераментов. И ты слишком инфантилен! Следовательно, нам не по пути…» Костя тогда расстроился, потеряв надежду. Он мог представить всю ее: от кокетливо вскинутой бархатной брови до по–детски наивного порой восклицания. Но непредвиденный случай помог утвердиться в ее глазах.

Она уже не отвергала как прежде, хотя еще насмешливо косилась на незадачливого кавалера, и когда он надоедал, ее пленительный вид изображал нечто: «Юноша, ваши старания напрасны, смысл слов не доходит до моего сознания, и вам следует удалиться, в противном случае я буду вынуждена прибегнуть к особым мерам, от которых вам, разумеется, непоздоровиться».

Он удалялся. Однако на другой день приходил вновь. Генка всецело был на его стороне. Несмотря на возраст, Костя держался с братом Валерии на равных, и это импонировало Генке. С одной стороны он жалел Костю и все его неудачи переживал, как свои, с другой — восхищался и гордился, что у сестры есть такой сильный, красивый парень, не терпящий несправедливости и не гнушавшийся никакой работы. Генка знал, что Костя подрабатывал на разгрузке вагонов.

Тайно Генка выработал непреложный девиз: «Быть похожим на Костю, равняться на него», и вводил девиз в жизнь. Когда же Валерия наконец глубоко оценила Костю и сделала шаг навстречу, Генка ликовал, летая на седьмом небе от счастья. Это была его очередная победа: он не ошибся.

Вернувшись из школы, Генка первым делом сообщил сестре, что собирается на дискотеку. Валерия приятно удивилась.

— Юноша, это на тебя не похоже. Не лучше ли заняться уроками?

Генка скорчил рожу.

— Не строй из себя дурачка, — молитвенно настаивала Валерия.

— Надо быть самим собой.

— Ну, конечно! — убийственно возмутился Генка. — Взросла сестра извечно читает морали.

Он развернулся на полоборота и, беспечно развалившись в кресле, диктаторским тоном продолжал:

— Чем заниматься болтологией, лучше посоветуй, какой сейчас фрак в моде?

— Болтология! Слово–то какое! Юноша, я не справочное бюро, но если ты так уж просишь… Тебе подойдет синяя рубашка, бпюки, известны — они на тебе, фирменный ремень с эмблемой «вражьего» города — ручная работа, приобретено по блату. Это все найдешь в шкафу. Но не обойдется без условия: идеи высоко ценятся!

— О! Ты делаешь успехи, политика кнута и пряника! Ладно, — примирительно произнес Генка. — Что у тебя?

— Совершенно секретно, — заманчиво подмигнула Лера, листая телефонный справочник. — Через минуту другую сюда примчится Костя. Но я занята, поэтому передай, что меня нет, и, возможно, мы не скоро увидимся.

— Так он и поверит!

— А ты придумай что–нибудь. Скажи, что я на консультации в институте или заболела. Наконец, скажи просто, что я не желаю его видеть.

— Б–р–р, как страшно! — Генка лающе засмеялся собственному сравнению. — А я друзей не предаю ни за какие идеи. Понятно?! Твой заговор потерпит провал.

— Не сомневайся, твой тоже. Я, юноша, видела…

— Ты имеешь в виду…

— Угадал. Та беленькая девочка с длинными локонами закрутит мозги кому угодно, а ты будешь расхлебывать кашу.

— Не согласен. Ты ее знаешь? Нет. Кстати, когда ты закрутила мозги Косте, то разговора на эту тему, честно говоря, избегала. А чтобы себя винить в чем–то… упаси.

— Послушай, юноша, давай отложим нашу перепалку до лучшего времени. Оно самый грамотный доктор и лечит от всех недугов.

— Молчу, молчу, — кривляясь, иронизировал Генка. — Адские муки, когда есть взрослая сестра, абсолютно тебя не понимающая.

Затренькал телефон. Трубку сняла Валерия.

— Генка!

Ткачук с готовностью перехватил трубку из рук сестры. Звонил Леха. Его неестественно возбужденный голос тарахтел:

— Геныч! Представляю тебя с улыбкой восемь на тридцать два! В темпе седлай своего коня и двигай на дискотеку. Форма одежды парадная. Детали потом.

— Что я говорила!? — злорадствовала Лера, наблюдая, как Генка проворно мечется по комнате, лихорадочно одеваясь. — Приключения начинаются.