Павел Мухортов - Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство

Погибнет час разлуки,
И будем мы вновь вместе.
Растают наши муки,
И к нам вернутся песни.

Что лучше горечи разлук
И счастья редких встреч?
Что лучше этого, мой друг!?

И упираюсь я в судьбу свою ногами.
Она же, черт здоровый и Иуда,
Все прет и прет, бодается проклятая
Ветвистыми рогами.

В ночное небо я гляжу завороженный,
А на меня оттуда смотрят миллионы звезд.
И лишь одна мне шлет свой благосклонный
И очень ласковый лазурный свет без грез.
Я назову ее Светланой!
Она светла как девушка одна,
Которая всегда останется желанной.
Подругой юности моей, и за нее я лью до дна!
Светла Светлана как Светлана та
Светла Светланы светом!

Декабрь. А тепло как весной.
Ни дождя, ни снега, ни ветра,
Солнца греет диск золотой,
И луга мягки, словно шляпа из фетра.
Не судьба нам ссудила этот покой,
И не Марс ниспослал нам удачу.
Кто это, знаем лишь мы с тобой:
Я и милая девочка …..

Мама!
Как много скрыто в этом слове!
Мама!
Что слышишь ты в несмелом первом зове?
Мама!
На всей Земле так дети говорят.
Мамы!
Они от всех болезней защитят.
Мамы!
Никто не знает цену жизни кроме вас.
Мамы! Во всем вы положитесь полностью на нас.
Мама!
Ты любишь, как никто другой на свете.
Мама!
Я знаю это. Мама! И если причиняю боль тебе,
То сам кляну себя за боли эти.
Мама!

Есть только ты, тебя люблю!
Благоговея, с тобою только говорю!
Люблю и жду!
Курю, сгораю и рыдаю!
Боготворю, люблю и жду!

Уносил ветер листья,
Приносил лишь дожди.
Улетают по осени птицы,
Ты их лютой зимою не жди.
Бьется в окна свирепый ливень,
Нагоняет мрак и тоску.
На столе равнодушный будильник
Приближает лениво весну.
И ты бродишь в молочном тумане,
Не обходишь грязные лужи,
И продрогший находишь в кармане
Одинокую медную «двушку»!
Ты не бойся, дружище,
Что нежданно хмельного закружит,
Позвони и скажи: «Я люблю!»
А иначе разлука завьюжит.

Не могу напиться
Я твоей любовью,
Помню по минутам
Наши дни с тобою.
Помню вечер теплый,
Шепот древних улиц,
Запах твой заветный
Горько–сладкий редкий.
Помню, как спешила
Ты ко мне навстречу,
Помню целовал как
Нежны твои плечи.
Не позволит память
Позабыть то лето,
В мире нет дороже,
Ближе мне, чем это.

Мое сердце рвется к тебе
И в ночной и в полуденный час,
Без тебя я живу как во мгле,
А судьба разлучила вновь нас.
Без тебя мне не мил день мирской,
Без тебя я брожу как хмельной.
Я люблю лишь тебя, боль твою и беду,
По ночам без тебя я мечусь в бреду.
Возвращайся поскорей, милая моя,
Поцелуем обожги ласково меня.
Или позови к себе — сразу прибегу,
На колени пред тобой, нежной, упаду.

Не обнять, не прижать,
И на руки не взять,
О любви не сказать,
Лишь во сне целовать,
От тоски умирать,
И о новой встрече молить,
И надеяться, ждать и любить.

Стихи мои глупы,
Бездарны и тихи.
А проза — сущий бред!
И за спиной сквозит: «Хи–хи!»
Я не прозаик, не поэт.
Я за перо уж не возьмусь,
Химерам в этом я клянусь
И музам, лирам и богам.
Я бесталанный графоман.

Р. С.
Ты приснилась мне ночью,
Улыбалась ты мне и звала,
И манила к себе непорочной,
И глазами мне сердце рвала.
А во сне я такой, как я есть: значит кроток.
Это днем я посмел всю тебя целовать,
А во сне оказался смешон я и робок,
И не мог все в любви я признаться никак.

Как цветок злой терпимости
Мне сорвать?
Или как любовь мне свою миновать?

Вот музыкант играет на рояле,
Другой на саксофоне иль гитаре.
От мира от всего он отчужден,
В себя, в извечные проблемы погружен.
Последний волосок на голове его
Мелодии пронизан нервом.
И видится нам колдовство –
Металл и человек, как целое одно,
Как на свидании своем мы первом.

А ты не будешь мне мстить
Потом за эти слезы, если я вернусь?
Ведь женщин логика проста:
«Пока невеста — шелкова,
а чуть жена — беги хоть со двора!»