Журнал «Всякая всячина» - Всякая всячина 2015 №01

На карте Иоанна Портанция 1573 года Ливония изображена, как единое государство, хотя к этому времени отдельные ее части переходили из рук в руки и были поделены между разными собственниками. Впрочем, единой Ливонии никогда и не существовало, в историографии принято понятие «Ливонская конфедерация», историк Лев Гумилев применил бы здесь термин «государство-химера».

Ливонская конфедерация состояла из пяти территорий: владения Ордена, архиепископство Рижское и епископства Дерптское, Эзельское и Курляндское. Эта структура восходит своими корнями к XIII в., когда в 1207 г. она была объявлена частью Священной Римской империи, и получила название «земля Девы Марии» («Terra Mariana»). Первоначально, немецким рыцарям полагалась 1/3 земель, а архиепископу и епископам 2/3, но стремление обеих сторон контролировать и остальную часть являлось источником постоянных конфликтов.

Да и разве могло такое положение казаться справедливым, завоевывавшим эти земли рыцарям, но пока велика была власть Священной Римской империи, худо-бедно, некое равновесие сохранялось. Но пришло время Реформации.

Уже в 1520-е годы в Ливонии выступали ученики Лютера Иоганн Бугенхаген, Андреас Кнопкен и Сильвестр Тегетмейер. Их проповеди упали в благодатную почву как среди дворян, так и среди бюргеров и городской бедноты. Сам Великий магистр Альбрехт Бранденбург-Ансбахский вступил в контакт с Лютером. Он передал ему статуты, чтобы тот их просмотрел и дал совет о возможной реорганизации духовно-рыцарской корпорации. Реформатор посоветовал не только отречься от обета безбрачия, но и выйти из Ордена. К столь радикальным переменам рыцари не были еще готовы, но в 1523–1524 гг. основные католические церкви в Ревеле [1] Так тогда назывался Таллинн. и Риге были разгромлены, а католическое духовенство изгнано. В 1539 году Рига вошла в состав протестантских городов. Но, поскольку епископ Риги был католик, в конце концов был найден баланс между католиками и лютеранами.

В этот сложный период, в условиях ливонской войны, последним ландмайстером [2] Некоторым больше нравится слово «магистр», но в отношении к ливонскому ордену правильнее будет «ландмайстер», это еще от ордена Меченосцев. ордена стал Готхард Кетлер.

Будущий герцог Курляндский и Семигальский происходил из ветви Ной-Ассен и Хофенштадт и был сыном Готхарда II Ней-Ассен и Сибиллы Софии фон Нессельроде. Девятый ребенок в семье, он родился в 1517 г., и семья изначально готовила его к духовной карьере, ведь на отцовское наследство рассчитывать не приходилось.

Вильгельм, его старшие брат, сделал карьеру, став епископом Мюнстера [3] Волей судьбы именно в Мюнстере с 1957 до 1998 год действовала единственная латышская гимназия за пределами Латвии, где учились дети латышских эмигрантов со всего света. , а Готхард, первым из семьи подался в Орден. Но первоначально он был направлен ко двору архиепископа Кёльнского, являвшегося и имперским князем, и прелатом церкви одновременно. Был юноша тогда правоверным католиком и прослужил там гоф-юнкером с 1537 по 1538 год. Это позволило ему получить и некоторое светское образование. Чин это был маленький, но имел он доступ к самому епископу Герману фон Виду и вероятно уже там познакомился с евангелическими идеями и наблюдал нарастающую борьбу между католическим и евангелическим учениями.

Кстати, сам курфюрст и архиепископ кельнский Герман фон Вид сначала был противником Реформации, но понимал, что реформы необходимы, за что и поплатился. Вместе с коллегами он разработал проект реформы, одобренный светскими чинами, а частью и духовенством; но, когда стали вводить её, большинство духовенства, это ведь их касалось, настучали Папе, и Папа Павел III лишил нашего архиепископа кафедры и посадил на его место, того еще ретрограда, подавившее в Кельне реформационное движение.

* * *

В 1550 г. великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян» от Михалона Литвина.

Они всегда сгорают от вожделения или содержат наложниц, то есть, как говорит Софония, «оскверняют святыню». И, однако, мы на этих наемников возлагаем обязанность восхваления Бога, трудную для нас, тогда как они скорее гневают Бога своими дурными нравами, чем угождают ему. Обязанности, порученные им нами, возлагают они на нерадивых наместников; сами между тем предаются удовольствиям и праздности; как трутни поедают пчелиный мед, так они — труд народа, пируют и роскошно одеваются. К церковным обязанностям, многим одновременно, еще не достигнув зрелого возраста, не испытав себя, необдуманно стремятся, [а потом] погружаются в мирские и кощунственные дела.