Евгений Москвин - Падение [Сюрреалистический роман]

— В каком смысле?

— В прямом. Его черепная коробка была вскрыта. Между тем, операцию делал не врач, ибо хм… убийца, кто бы он ни был, использовал для этого чуть ли не… столярные инструменты. Вот так–то.

Воцарилось молчание.

— И что вы думаете? У вас есть подозреваемые?

— В принципе да. Но… не все сразу. Сначала я расскажу, как был обнаружен труп. Его нашли в местном лесу. Дети, которые забрели туда по случайности.

— Боже мой! — воскликнул я, — для них это ужасное потрясение!

— Да… Убийца зарыл труп под деревом. Лес не очень велик, и ему пришлось выбрать место недалеко от тропинки, где по воскресеньям гуляет очень много народа. На самом деле было неизбежным, что рано или поздно преступление обнаружится. Тем более, труп был зарыт на не очень большую глубину. Естественно, преступник проделал это ночью, однако все равно в его распоряжении имелось не так уж много времени. В результате он так и не смог тщательно скрыть следы своего злодеяния.

Я спросил:

— Установили, когда произошло убийство?

— Да. Это был вечер 23‑го августа, — и тут же следователь присовокупил, — а рано утром 24‑го соседка видела, как вы возвращались откуда–то с улицы. В вашей руке была лопата.

Я побледнел. Но тут же поклялся, что буду держать себя в руках.

— Ах, вот оно что! Стало быть, вы подозреваете меня, — это был не вопрос, я говорил утвердительным тоном.

— Да, — кивнул следователь.

— Ну что ж… — лихорадочные мысли в моей раздувающейся голове, — я думаю, что соседке просто это привиделось. Старым людям свойственно выдумывать всякие небылицы.

— Да–да, я знал, что услышу нечто подобное.

Я возмутился и развел руками:

— Послушайте, я не убивал этого человека. Богом клянусь! Кстати, у меня нет лопаты.

— Я намереваюсь обыскать вашу квартиру.

— Пожалуйста. Вам нужен на это ордер? Можете действовать и без него. Мне нечего скрывать.

— Замечательно. Тогда, может быть, прямо сейчас?

Я кивнул, и Березов, подозвав официанта, затребовал счет.

Березов обыскивал мою квартиру часа два, не меньше, но так ничего и не обнаружил. (Разумеется, я заблаговременно уничтожил все, что так или иначе могло вызвать у него подозрения, а рукопись зашил в подкладку своего плаща). Но никакие мои предосторожности уже не могли переубедить Березова — по выражению его лица, по острым огонькам, мелькавшим в его глазах, я понял, что он продолжает подозревать меня. Его порядком удивило, что в моей квартире не было ни телевизора, ни телефона.

— Вы где–то работаете?

— Да, в местной газете.

— Стало быть, вы репортер? — он еще больше удивился.

— Не совсем, — уклончиво ответил я, — просто пишу статьи.

— Какого рода?

Я пожал плечами.

— На разные темы.

На прощание он опять сказал, что будет держать меня в курсе дела, и добавил:

— Теперь, когда я напал на след, уже не отступлюсь. Я обязательно поймаю преступника. Обязательно. Я чувствую, это не тот случай, в котором меня постигнет проигрыш. Он вообще редко меня постигает.

В ответ я промолчал.

Ровно через день я написал заключительный абзац в своей рукописи и поставил в нем точку. Итак, работа была закончена. Но я не мог начать заниматься ее распространением или расклеиванием идеологических листовок — на хвосте у меня сидела милиция. Должен признать, последний разговор с Березовым произвел на меня весьма и весьма гнетущее впечатление. Он был уверен в моей виновности и задался целью во что бы то ни стало найти доказательства — это я уже понял. От всей его внутренней силы и харизмы веяло именно этим. А человек, настроенный так решительно, по обыкновению, добивается того, чего хочет, как много препятствий ни стояло бы у него на пути. Тем более, Березов был талантливым следователем.

Теперь хочется рассказать о листовках — моей новой замечательной идее. Я долго думал над тем, как воплотить в реальность Новый замысел и принял решение в перспективе организовать клуб сторонников учения. Об этом клубе и должно было быть написано в идеологических листовках. Поначалу вступление в него должно было происходить чисто на добровольной основе; потом я планировал переформировать этот клуб в тайное общество, главной целью которого станет захват власти в стране.

Размышляя так, я по–прежнему оставался абсолютно один и был похож на того, кто пережидает сильный дождь под парусиновым навесом.

Нет, пройдет некоторое время, я избавлюсь от легавых и обязательно найду себе союзника, который окажет мне помощь и коим должен был стать никогда не существовавший Агафонов. Это было странное, непонятное и необъяснимое видение! Впрочем, нет, все–таки я был в состоянии объяснить. Мой мозг жаждал заполучить как можно больше сторонников, и воображение создало одного. Теперь я должен был найти настоящего. Каким–то образом. Между прочим, следовало это сделать еще до организации клуба. Именно этот человек помог бы мне на самом начальном этапе. Однако когда я приходил к такому заключению, тут же некий внутренний голос подсказывал мне, что я могу быть в любой момент арестован…