Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Однако в итоге всё окончилось для Виктора вполне успешно. Пусть не так легко проходила у него подготовка к экзаменам в этом семестре, как это было ранее, но зато плоды этой упорной подготовки были хорошо видны. Из пяти экзаменов и одного дифференцированного зачёта он получил только две «четвёрки», остальные были «пятёрки». Теперь он был уверен, что в следующем учебном году стипендию он будет получать. А это весомая ему денежная прибавка, потому что он понимал — родители всё равно будут ему материально помогать, пусть немного и урезав эту дотацию. Вот теперь можно было обрадовать родителей. Правда, воочию встретиться с ними он сможет только после практики. Но это не так уж долго, а затем почти два месяца летних каникул.

Чем запомнился Великановой второй год учёбы и отдыха, прожитый в Киеве? Именно отдыхом. Да, учёба отнимала, конечно, немало времени, но, тем не менее, его вполне хватало и для того, чтобы можно было хорошо и весело отдохнуть. Тем более что занятия были для Любы не в тягость. На втором курсе все уже пообвыклись, втянулись в учебный процесс, и преобладающее большинство студентов уже считали себя старожилами. Девчонки тоже отмечали у себя в комнатах праздники и дни рождения. Но обходились эти празднования без пышных застолий, да и на столах стояли в большинстве своём лёгкие вина. Да и проводились такие мероприятия не так часто, как в мужских комнатах. При этом справедливости ради нужно отметить, что Любе за два года проживания в общежитии не известны были случаи особых гулянок и в мужских комнатах. Очевидно, КПИшники в этом плане были более несдержанными. Хотя, нельзя по нескольким таким комнатам судить и о всей студенческой массе студентов политеха. Но, в основном для девчонок института лёгкой промышленности было, всё же, характерно более культурное, интеллектуальное (выражаясь словами Самойлова) проведение своего досуга.

На втором курсе Люба открыла для себя оперу и балет. На первом курсе Великанова бывала в театрах и на концертах, но вот до киевского оперного театра дело как–то не доходило. Но уже в ноябре второго года обучения она с девчонками из их комнаты решили побывать и в этом очень известном столичном театре. И нужно сказать, что опера Любе понравилась с первого посещения. Балет её не очень восхитил, хотя конечно она любовалась красотой и лёгкостью танцев балерин. Но она никогда не мечтала стать балериной или профессиональной танцовщицей (хотя танцевать и любила), а потому и более равнодушно отнеслась к этому виду искусства. Кое–кто из девчонок с замиранием сердца следил за очаровательной игрой, именно игрой, а не просто танцами действующих лиц спектакля. Но эти девушки когда–то и сами мечтали так профессионально танцевать, а Любе это не было знакомо. Да, ей нравилось действие спектакля, красивая музыка, такие же красивые наряды балерин и декорации, но не всегда ей было понятна (да ещё в первый раз) канва действия, не очень–то она могла себе уяснить, что хочет своими пластичным образом выразить тот или иной артист. Без либретто балетного спектакля не так просто было самой это сообразить, но не будешь же ты ежеминутно заглядывать в программку, да ещё при тусклом свете в зале — сцена в свете рампы, конечно, была прекрасно освещена.

А вот опера была для неё более понятна, там реже приходилось обращаться к либретто, этой литературной основе спектакля. Были богаче в операх и декорации и костюмы артистов, но, главное, завораживающими были их сильные голоса. Они могли быть высокими или низкими, но от этого их сила не менялась, а потому Люба искренне удивлялась — как они могут так петь, да ещё в течение двух–трёх часов. Она думала о том, каким же удивительным качествами, каким талантом наградил Господь этих исполнителей. Людей с такими голосами, наверное, единицы, к тому же она понимала, что этот голос ещё нужно разработать. В это время в театре работали такие известные исполнители как Дмитрий Гнатюк, Юрий Гуляев, Евгения Мирошниченко, Анатолий Соловьяненко, Галина Туфтина, солист оперной студии Киевской консерватории Анатолий Мокренко. Это были, хотя и заслуженные артисты, но ещё довольно молоды как для оперных певцов. Если первым двум, обладателям баритона, было соответственно 40 и 35 лет, то остальным и вовсе 32–33 года. Правда, пел ещё и такой метр оперной сцены, которого удалось услышать Любе, как Борис Романович Гмыря (бас), которому уже исполнилось 62 года.