Брайан Глэнвилл: Олимпиец

— Где он нашёл тебя, Айк?

— В парке.

— В парке? Ты бегал в парке?

— Да. По беговой дорожке.

— И Сэм нашёл тебя?

— Да, он смотрел, как я тренируюсь.

— И вы увидели в нём данные чемпиона, Сэм?

— Моментально. По тому, как он двигался, хотя и понятия не имел, как положено двигаться. По тому, как держал голову.

— Можно выявить спортсмена по тому, как он держит голову?

По тому, как человек держит голову, видно, что он думает о себе.

Когда я переоделся, мы зашли в кафе выпить чашку чая, вернее, чай пил я, а Сэм — молоко. Мы сидели за столиком, мраморная столешница была залита чаем и заставлена пустыми чашками. Он спросил, почему я пью чай; потом сказал:

— Без хорошей диеты нет хорошего спортсмена. Чай вреден. Кофе тоже. Алкоголь вреднее того и другого. Алкоголь употребляешь?

— Ну, пропущу иногда кружечку пивка.

Он как хлопнет ладонью по столу, все даже обернулись; вышло жутко неудобно.

— Ты сам себя травишь. Сам ослабляешь естественные стимулы, какими тебя наделила нервная система. У человеческого организма есть собственный стимулятор — адреналин. Адреналин вырабатывается, когда человек боится, переживает, чего–то опасается. А алкоголь туманит мозг, усыпляет рефлексы, поражает легкие, вредит сердцу. Ты куришь?

Я хотел сказать «нет». Но с какой стати? Кто он мне? Знаю его всего полчаса, и вообще, о чьей жизни речь — его или моей? Я и позже частенько ловил себя на том, что задаю себе вопрос: чья это жизнь — его или моя? Чьё это тело? Пока не решил — и жизнь моя, и тело моё. А тогда ответил:

— Да, немного.

— С сигаретой — никаких сделок. Табак — враг человека. Знаешь, что время делает с дымоходом?

— Он чернеет от сажи?

— Если ты курильщик, твои лёгкие — тот же дымоход. Только нельзя позвать трубочиста. Сигареты с собой есть? — Я кивнул, и он протянул вперёд руку с синими венами и длинными пальцами, похожую на клешню; сам не знаю почему, но я достал из кармана пачку — там было несколько сигарет — и положил ему на ладонь. А он что есть силы смял её. Надо было врезать ему, но я этого не сделал, а только крякнул, когда он разжал кулак и бросил смятую пачку на пол.

Потом он перешёл к диете. Ем ли я мясо? Вот и зря, сам он вегетарианец, а пить нужно молоко, только не такое молоко, это слишком долго перерабатывали, вот которое прямо из–под коровы — совсем другое дело.

— Но сила–то бегуну нужна? — спросил я.

Тогда он закатал рукав, протянул правую руку и сказал:

— Прижми её к столу.

Я взял его руку, жилистую, всю в венах, будто сплетённые корни деревьев.

— Давай, — сказал он, и я надавил вниз обеими руками. Мне едва минуло восемнадцать, но я был очень силён для своего возраста. Думал, положу его мигом, даже немного пожалел старика. Но рука Сэма не сдвинулась с места, как я ни старался. Под конец я уже почти стоял. Пот ручьями тёк со лба, вокруг люди столпились, но это меня не волновало, вернее, ещё как волновало, теперь–то я был обязан его дожать. Надо же так опростоволоситься? Потом случайно глянул на него, а он торжествующе улыбается, будто говорит мне: «Видишь, я ведь знал, что тебе меня не осилить». И я надавил ещё сильнее, не спуская с него глаз. Но не тут–то было, он только моргнул разок и всё, и я сдался. Отпустил руку, сел.

— Не знаю, как это у вас получается.

Он сказал:

— Не так плохо для вегетарианца, а? Овощи сильнее мяса! Сила духа важнее силы мышц. Сила воли побеждает слабость тела. Тело не знает, на что способно, его направляет воля. Вот почему хороший спортсмен должен тренировать не только тело, но и дух… Почему греки были настоящими, прирожденными спортсменами? Потому что они установили для себя золотое правило: развивай дух, но не забывай о теле. А мы поставили над всем машины. Мы должны вновь обрести тело, перестать травить его ложными стимуляторами, пичкать вредными веществами, относиться к нему только как к средству для получения удовольствий. Растению нужна вода, а телу — упражнения. Лиши растение воды — оно погибнет. Перестань упражнять тело, и оно поддастся разложению, а вместе с ним и дух. Посмотри на политиканов, книжных червей, бизнесменов. Посмотри на тех, кто правит нашим миром, диктует нам, как поступать. Издевательство над здравым смыслом! Всё это люди, не имеющие тел, а только — головы. Зато у многих спортсменов нет голов, а есть только тела. Чемпион — это человек, который натренировал тело и дух, научился побеждать боль. Большой спортсмен всегда в согласии с самим собой и с окружающим миром: он обрёл себя. Он никому не завидует. Из–за людей, которые себя не обрели, возникают войны: я воевал в обеих, и я это знаю. Смотри, вот повыше пупка — ранение во Фландрии. А на правом плече — это заработано в Мурманске. Но я воспринял их спокойно — знал, что выживу. Можно убить тело, но нельзя убить дух. Возможности тела беспредельны, если оно подчинено сильному духу. Двадцать лет назад считалось, что милю за четыре минуты не пробежать. Я говорил: мы дождёмся, когда её пробегут за три сорок, и надо мной смеялись. И что же? Сейчас за четыре минуты милю бегают не только спортсмены, но и школьники. Мы ещё увидим милю за 3.40, стометровку за девять секунд, высоту в 2.70 и с шестом — шесть. Главное — осознание цели. Стоит только осознать, что достичь цель возможно, — она будет достигнута. Вот для чего нужен спорт, нужны рекорды. Они показывают возможности человека, а возможности эти беспредельны. Невероятное осознаётся, а потом осуществляется.