Артур Осколков - Олимпиец. Том II

— Пап, а ты знаешь, сколько раз бьется сердце кита?

Император что-то задумчиво промычал в ответ, не отрывая глаз от папки с документами. Затем, перевернул страницу и только после этого посмотрел в сторону дочери.

— Прости, дорогая. Что ты сказала?

Невысокая девочка закатила глаза. Впрочем, она сделала это молча. В свои одиннадцать девочка прекрасно понимала, что любое внимание от отца — это уже редкость. И злиться на него по пустякам как-то глупо.

— Сердце кита, пап. Сколько ударов в минуту?

Последний раз Император слышал о китах, когда Агелай, его начальник по безопасности и правая рука, положил ему на стол доклад о китобоях в Атлантическом океане. И было это два года назад.

Не очень полезно.

Тогда… Мужчина честно попытался прикинуть.

Киты — млекопитающие, а не рыбы. Им нужно выныривать на поверхность, чтобы дышать, но при этом они долгое время способны проводить под водой. Это и огромное тело подразумевает замедленное сердцебиение.

Для человека норма — это шестьдесят-девяносто ударов в минуту. Значит, для кита…

— Я бы сказал… От двадцати до пятнадцати.

Девочка довольно ухмыльнулась. Затем неспешно потянулась и привычным жестом убрала длинные светлые волосы за ухо. И все это время хитро поглядывая на отца.

Специально тянула время, короче.

«Красавица растет» — неожиданно для себя отметил правитель Великий Эллады. «Вся в мать. Лицом и характером».

Мужчина вообще очень любил свою младшую дочь и всячески ее баловал. Именно поэтому девочка была единственной, кому позволялось находиться с Императором во время его работы в кабинете.

Тем более, что она его не отвлекала. Наоборот, глядя на маленькую оторву, мужчина буквально-таки отдыхал душой. А когда ты управляешь могущественной сверхдержавой… Без морального спокойствия никуда.

— Ну что? Близко? — спросил он у довольной дочери. — Или не очень?

Улыба на лице девочки стала еще шире.

— Вообще ни разу. Девять, — наконец не выдержав вскрикнула она и даже подпрыгнула на месте от возбуждения. — Девять в минуту, представляешь?

Мужчина задумчиво посмотрел на дочь.

— Знаешь, ты бы так в школе училась. А то нынешний дневник вгоняет меня в тоску.

Он кашлянул и тихо добавил.

— А твою маму в ярость. И успокаивать ее приходится мне. Пожалела бы отца.

— В школе скучно, — девочка сделала вид, что не услышала его слова. — Или что, на меня жалуются наставники?

Отец и дочь синхронно хмыкнули.

Сейчас бы школьные учителя, пусть и настолько престижной академии как «Deus Vir», доносили Императору на его дочь. Та это прекрасно знала и нагло этим пользовалась.

Мужчина сделал суровое лицо.

— Екатерина. Я бы хотел, чтобы ты серьезнее отнеслась к своему образованию. Ты моя дочь…

— Поправочка, — лукаво улыбнулась девочка и запрыгнула отцу прямо на колени. — Любимая дочь.

— Я всех вас люблю одинаково, — с каменным лицом соврал тот, прекрасно осознавая, что его раскусят.

Что ж. Он был прав. Девушка заерзала нам месте, неудачно скрыв смех кашлем. Император нахмурился еще больше.

— Ты моя дочь, а это накладывает на тебя определенные обязательства.

Девочка поморщилась.

— Пап, можно проще. Я ненавижу официоз.

Император вздохнул и собрался с мыслями.

— Если хочешь быть наверху, то нужно быть умнее других.

— Неа, — маленькая ведьмочка спрыгнула с коленей, поправила джинсы и подошла к распахнутому настежь окну. — Не нужно.

Брови мужчины взлетели вверх.

— То есть?

— Не ты ли говорил… — Она сделала вид что наморщила лобик. — An nescis, mi filia, quantilla prudentia mundus regatur?

И физиономия такая хитрая-прехитрая. Как у лисички.

— «Дочь моя, разве ты не знаешь, как мало надо ума, чтобы управлять миром?» — медленно повторил свою любимую цитату Император и поднял руке. — Туше. Я сдаюсь.

— Никакой капитуляции! — радостно взвизгнула девочка и хотела было наброситься на отца, но тут в дверь постучали.

Император с видимым сожалением вернулся на свое обитой шкурой Немейского Льва кресло, кашлянул и затем приглашающе махнул рукой.

— Войдите!

Дверь медленно распахнулась и в комнату ровным шагом зашел Агелай.

У девочки против воли перехватило дыхание. Она боялась этого человека. Не потому что он ей что-то сделал, нет. Наоборот, тот всегда был очень учтив и вежлив, но…

Глава безопасности отца напоминал девочке волка.