Брайан Глэнвилл - Олимпиец

Господи! Я сейчас умру!

— Айк, это было великолепно… 3.59,2, Айк.

Ура! Я вышел из четырёх минут!

— Поздравляем, Айк!

— Спасибо, спасибо…

— Айк, так бы и расцеловал тебя.

— Спасибо, Сэм.

— Хороший бег, парень. Ты меня удивил.

— Да, спасибо.

Это ещё что за тип с дурацким микрофоном?

— Я у финиша рядом с Айком Лоу, победителем этого фантастического забега. Айк, это было невероятно.

— Спасибо.

Отвалил бы ты.

— Скажите, Айк, у вас был план бега?

— Ну, вроде был.

— Какой?

— Держаться за лидерами до середины последнего круга, а потом рвануть.

— Чей это план?

— Моего тренера.

— Вы имеете в виду тренера «Спартака» Деса Томпкинса? Очень, очень хороший тренер.

— Нет. У меня есть личный тренер.

— Личный тренер! Айк, у вас есть личный тренер?

— Я имею в виду, что он не клубный тренер.

— А вы верили, Айк, что можете выиграть этот бег и выйти из четырёх минут?

— Я на это надеялся.

— Как вы себя чувствуете сейчас?

— Ну… если честно, здорово устал.

— Устал, зато, наверное, очень счастлив?

— Да.

— Не будем больше вас задерживать, Айк. Великолепный бег, великолепная победа. Поздравляю и благодарю.

Тут ещё и другие ждут. Кое–кого я видел раньше: вон тот парень — медалист, этот — из «Трек мансли». Слава богу, пришёл Сэм.

— Молодец.

— Поздравляю.

— Потрясающе, Айк.

— Ты первый раз вышел из четырёх минут?

— Да.

— Ваше лучшее время до сегодняшнего дня?

— Он показал 4.01 в июле, в Итоне.

— Вы именно так планировали бег, Айк?

— Да, вроде того.

— В чём заключался ваш план?

— Держаться вместе с ними и постараться обойти их на финише.

Этот верзила так и суёт мне в лицо багровую рожу.

— Где вы живёте, Айк?

— Сколько вам лет?

— Чем вы занимаетесь?

— Кто вас тренирует?

— Я тренирую.

— Я думал, он в «Спартаке».

— Я и есть в «Спартаке».

— Но его тренируете вы, Сэм?

— Давно вы его тренируете?

— Первый сезон. С той минуты, как я его нашёл.

— Сегодня это был ваш план?

— Конечно.

— И вы надеялись на успех?

— Бегает ли он с вами в лесопарке?

— У вас есть увлечения, Айк?

— Что ты чувствуешь после победы?

— Наверное, приятно, что вышел из четырёх минут?

— Ладно, хватит, ребята!

И назавтра интервью со мной появилось в воскресных газетах. Я стал знаменитым.

ПУБЛИКА УАЙТ-СИТИ В ВОСТОРГЕ ОТ АЙКА.

ЮНОША УТИРАЕТ НОС ЯНКИ И РАЗМЕНИВАЕТ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ.

Если вы хотите поговорить с пятидесятичетырёхлетним весельчаком Сэмом Ди, независимым английским тренером, вам придётся побегать. Именно этим я и занимался в лесопарке Хампстед — Хит. Я снял пиджак и галстук и побежал рядом с этим неповторимым чародеем, чей воспитанник — восемнадцатилетний чудо–бегун Айк Лоу — одержал прекрасную победу в субботнем забеге на милю в Уайт — Сити. Справа то меня бежал он сам, парень кокни, слева от Сэма — Том Берджесс, бегун на десять тысяч метров, и ещё полдюжины других. Но Сэм бежал наравне со всеми.

«Держу пари, результат субботнего бега даже вас застал врасплох», — сказал я этому жилистому, загорелому человеку — бывшему моряку торгового флота.

«Вздор! — крикнул он. — Удивило меня одно — что Гэтц отстал всего на два шага. Я думал, Айк выиграет у него секунд пять».

Перепрыгнув через упавшее дерево, Лоу пробурчал: «Какая разница, насколько я его обогнал, главное — пришёл первым».

Самая большая надежда Британии в беге на милю со времён Баннистера считает, что успехом обязан Сэму Ди. «Сэм поразителен, — восхищается Лоу. — Он следит за всем: за твоим бегом, твоей тренировкой, даже за твоей диетой. До встречи с ним я был обычный бегун на четверть мили. Но Сэм только взглянул на меня и сказал: «Ты будешь бегать милю». С ума сойти.

— Ты взял барьер в четыре минуты, но тебе ещё придётся взять болевой барьер. Пока не испытаешь боли и не научишься пользоваться ею, бороться с ней и побеждать её, ты никогда не станешь чемпионом. Нурми, Затопек, Куц — все они научились терпеть боль и преодолевать её. Боль и время. Это твои противники, и они неразделимы, потому что, побеждая боль, ты побеждаешь время и наоборот. Мало того, им присуще нечто общее — победа над ними не может быть полной. По сути, нельзя добиться окончательной победы, потому что тело стареет и умирает; оно может лишь стремиться к такой победе в молодости. Вся шумиха вокруг тебя — телевидение, трёп газетчиков — пустая трескотня. От этой братии никуда не деться. Они помогают мне работать, хотя всегда неверно представляют и мою работу, и мои слова. Мне они нужны как рупор в борьбе с бюрократами, с врагами подлинного прогресса. Но добра они не приносят. Они будут льстить, разлагать тебя, пока ты силён, и стоит тебе чуть сбавить обороты, они тут же тебя закопают. Для них ты всегда заменим, ведь и ты пришёл на смену тому, кого они раньше возносили. После той победы я вижу в тебе признаки самодовольства, ты готов расслабиться. Помни, ты ещё даже не начал раскрывать свои возможности. Я ведь говорил тебе, что до конца сезона ты будешь бегать милю за четыре минуты. Ты хорошо работал, и ты этого добился. Теперь я говорю, что ты способен добиться большего, если будешь беззаветно трудиться.