Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

— Быстрее… — выплюнув конфету и накрепко стиснув зубы неожиданно попросила подружка. — Ты способен быст–рее?..

— Сейчас.

Он послушно задвигался взад–вперед, стараясь лобком как можно крепче вжиматься в место расположения ее клитора. Подружка вошла в экстаз, ее начало выкручивать, глаза закатились, а ногти глубоко впились в его задницу. Дока оказался словно на хорошо натянутом батуте, он то взлетал вверх, то с размаху падал вниз.

— Помоги–и–и мне-е, — зашлась она в длинном выдохе. — Я хочу ко–о–ончи–ить…

С него потекли ручьи пота, во рту пересохло, а она продолжала наращивать обороты. Наконец, когда показалось, что от усердия оба через окно вылетят на улицу, Доку пронзила внезапная мысль. Он вспомнил о рассказе старого дальнобойщика о встрече того с дорожной проституткой.

Однажды, в то время еще молодой, на одной из трасс тот водитель подцепил в кабину стоявшую на обочине девушку. Пока ехали по степной дороге, он потихоньку готовился, выискивая место, где можно было бы скатиться с асфальта и заняться любовью. С первых слов было ясно, что попутчица не против, для нее это привычно. Наконец, вдали затемнела небольшая роща, и как только островок из деревьев поравнялся с машиной, он закрутил баранку туда. Покушали, девушка выпила, затем сама сняла трусики. И пошла шоферская пахота, которая, что на трассах, что на бабах, везде одинаковая. И тут показалось, что он воткнул член в небо, нулевые ощущения, кроме неторопливо обволакивающего холода. Чем дальше, тем неуютнее он себя ощущал. А девушка задирала ноги, требуя внимания только к себе. Скоро будто ошалела, начала царапаться и кусаться. Шофера охватил ужас, он был уже не рад, что связался с ненормальной, задыхаясь в железных тисках, мечтал о том, чтобы кошмар поскорее кончился. Но насилие продолжалось по нарастающей. Тогда к нему пришло решение. Как утопающий хватается за соломинку, он уцепился за мысль, призывавшую вынуть член, а вместо него просунуть во влагалище пальцы. Он так и сделал. Подруга хрипела, давясь белой пузырчатой пеной, телом помогала протолкнуться в собственное нутро пальцам, потом кулаку. Вскоре всей руке, до самого локтя. Липкие выделения измазали одежду, запах мешал нормально дышать, а дорожная проститутка не в состоянии была кончить. Тот водитель пропахал на проститутке не меньше часа, пока она не соизволила взорваться невиданным приступом полнейшего телесного опустошения.

Позже он узнал, что с такой болезнью женщины кончать были не в состоянии. Это и было тем самым бешенством матки, о котором среди мужчин гуляло немало легенд.

Вспомнив об истории, Дока в который раз облился ручьями пота, снова неумело задергался на странной подружке. Потом, решившись, рывком отклячил задницу и вместо сморщенного члена всунул во влагалище сразу четыре пальца. Он боялся, что нарвался на похожую женщину. Бездонная утроба проглотила их, как утка морскую гальку, лишь заходила ходуном еще сильнее. Он собрал руку в кулак и уже им попробовал довести девушку до заветного и для себя в том числе рубежа. Она выгнулась струной, на лице засверкали зубы и белки, дыхание вырывалось из груди как пар из паровоза — плотное и обжигающее. Казалось, она лопнет пополам пергнутой доской. Это продолжалось до тех пор, пока из стиснутого горла у нее не продрался долгий интимный стон. Подружка как–то разом опала, мгновенно превратившись в плоскую тень на кровати, в отпечаток незнакомой женщины с распущенными волосами, темными волнами расплескавшимися вокруг кукольного лица. Нос распух, губы заполыхали тюльпанами, через частокол мохнатых ресниц было видно, как возвращаются на место яркие коричневые зрачки. Дока с трудом поднялся с кровати и пошел в туалетную комнату мыть руки. Таких случаев у него еще не было.

Но отвязаться от новой знакомой сразу ему в тот день не удалось. Она попросила, чтобы он ее накормил, затем пожаловалась, что идти некуда — с родителями поругалась, а остальные родственники не больно любят. И он разрешил девушке остаться на ночь. Лежа на кровати, задал мучавший его вопрос:

— А что у тебя за болезнь?

— Не поняла? — не поворачивая головы, напряглась она.

— Почему ты так странно кончила? — напрямую спросил он.

— А кто из женщин кончает сразу? Ты же меня не завел, — заняла она круговую оборону. — У меня все нормально, разве что чувствительность притупилась. Однажды я сильно простыла.

— Я рукой доводил, почти весь кулак вошел.

— Разве? Я что–то не заметила, — поджала она губы. С облегчением добавила. — Впервые за несколько лет кончила по настоящему. Никто еще не сумел довести.