Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

— Ты прав, в отличие от мужчин мы рассчитаны на применение долгое, — немного подумав, с полуулыбкой согласилась она с доводами собеседника. — Но мы сами здесь ни причем, к этому нас обязывает матушка природа. Она изначально наделила женщину поистине великим терпением в первую очередь для вынашивания плода, его дальнейшего становления на ноги под ее неугасаемым вниманием. Во вторую очередь для создания благоприятной атмосферы в ячейке под названием моя семья.

— Не только одним этим качеством обладает женщина. В ней заключено само существование со всеми противоречивыми составляющими — любовь и ненависть, доброта и злость, преданность и неверность. В конце концов, жизнь и смерть. Все обозначения женского рода, как вечность, планета, земля. К тому же, в отличие от мужских — рок, миг, даже непознанный космос — вселяют надежду на будущее. Женщина это жизнь и смерть в одном лице, только она имеет право решать, продолжаться веку дальше или поставить на нем точку.

— Да, конечно, у мужчины прав намного меньше. Ко всему перечисленному добавлю, что одного его может хватить на несколько сотен нас, чтобы возродить жизнь во всей ее красе. Одной женщины на несколько сотен мужчин, скажем мягко, недостаточно.

— Он сам готов эту жизнь вырубить с корнем, — насмешливо покривился мужчина.

Со стороны Елисейких полей с ярко освещенной Эйфелевой башней в центре долетел гулкий хлопок, словно там что–то лопнуло. То ли пролетающий на этим местом реактивный самолет обогнал скорость звука, то ли треснул по швам откуда–то запущенный метеорологический шар. Оба собеседника невольно повернули головы туда, но все вокруг по прежнему дышало чинным спокойствием. Лишь звезды над верандой вошли в световой экстаз, они покрупнели, засверкали расколотыми на части алмазами.

— И все–таки, вернемся к Докаюрону, получается, что семейная карета у него покатилась под откос, — женщина налила в кружку вина, поставила сосуд на место. Отпив несколько маленьких глотков, промокнула губы узорной салфеткой. — Я надеялась, что на определенное время он найдет любовницу, а потом, устояв на ногах, займется строительством родового гнезда. Так почему–то мне… хотелось, что–ли. После стольких лет издевательств над членом, он мог бы его и пожалеть. Мне, например, его писюн жалко.

— Пожалела змея зайца, оставила от него одни… — поддержал веселое настроение спутницы ее собеседник. Загасив окурок, вззглянул на часы со светящимся циферблатом. — Дорогая, тебе не кажется, что завтра мы снова встанем во второй половине дня? А ведь нам уже закупили билеты до Амстердама.

— Так быстро пролетело время? — немного опешила она. Взгляд удлиненных зеленых глаз невольно метнулся в сторону купающегося внизу в электрическом нимбе города. — Разве ты успел закончить здесь все свои дела?

— Дела не кончатся никогда, тем более, в такой экономически развитой стране, как эта, но в Нидерландах у меня тоже имеются склады с товарами. Прости, я понимаю, что ты влюблена в Париж по уши, но терять драгоценное время лично мне как–то не с руки.

— Лично я с тобой согласна, — не преминув подковырнуть, опустила голову собеседница. Покрутила на столе кружку с вином. — Я успею съездить в так любимую Наполеоном королевскую резиденцию в Фонтенбло и на русское кладбище в Сен Женевьев де Буа?

— У тебя там похоронен кто–то из родственников?

— Очень далекие. И по генеалогическому древу, и… по столетиям.

— Думаю, что да, если мы не будем мять простыни до того часа, когда истинные французы займут столики в своих многочисленных брасри и не примутся потягивать разбавленное водой дешевое вино. Наш самолет вылетает поздним вечером, гостиница в Амстердаме уже заказана

— А ты не смог бы изменить способ передвижения? — вдруг спросила она.

— В каком смысле? — вздернул подбородок вверх мужчина.

— Например, пересечь границу Франции не на самолете, а в автомобиле. Думаю, разница во времени была бы небольшая из–за малого расстояния между и между.

— Должен заметить — две границы, дорогая, как раз посередине расположена Бельгия.

— Тем более, в законодательном Брюсселе мы бросили бы монетки в небольшой фонтанчик под Манекен Пис, присмотрелись бы к лицам истинных фламандцев, насколько они изменились по отношению к намалеванным на картинах великими фламандскими художниками, описанным хорошими их современными писателями. Заодно поинтересовались бы, почему бельгийцы живут лучше русских, разве причина только в размерах территорий?