Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

Меж тем подружка продолжала находиться в сильном сексуальном возбуждени. Она крупно вздрагивала, отрывисто дышала. Она заметила, что произошло с партнером, но не поняла, почему затих, отчего так долго возится с нижним бельем. Помедлив, она пальцами нащупала липкую плоть члена у себя на пупке. Пересилив стыд, оттянула его, не утративший упругости, вниз, шляпкой потерла между жаждущими ощущений приоткрывшимися половыми губами. Сначала осторожно, затем по настоящему. Сомкнула ноги, напряглась, зубами вцепившись в воротник мужской рубашки. Несмотря на внутреннее опустошение, Дока ощутил новую волну интереса к студентке. Сдвинувшись к девичьим трусам, неумело задергался по самому верху уходящих в промежность пухлых долек, одновременно и в угоду лежащей под ним. Ерзал не он, заставлял двигаться вверх–вниз его величество древний инстинкт, как при онанировании, когда от катания члена между ладонями он постепенно перешел к продольному его поглаживанию. Тогда неторопливое возбуждение напрягшегося мускула в собственной его шкурке вызывало ни с чем не сравнимое наслаждение, к тому же, имелась возможность приостанавливать или ускорять процесс. Вверх–вниз, вверх–вниз, как сейчас, только наоборот. Но в данном случае все происходило по настоящему. И все же перед этим, несмотря на сильные чувства, освободился Дока от спермы не так ярко, как при искусственном вызове оргазма. Поэтому всеми силами попытался достичь желанной расслабухи вновь. Крепо обхватив девушку, подмял ее под себя, заработал задницей, стараясь протащить свою напрягшуюся плоть между ее половыми губами как можно теснее. Кто–то внутри подсказал, что делать надо именно так, а еще лучше воткнуть член между ног подружки, как поступают мужики. Но мысль о том, что с трусами вряд ли суметь справиться, и застарелый страх о последствиях, понуждали довольствоваться малым. Он понял главное: все еще впереди.

Партнерша вдруг протяжно зевнула, вдавилась в грудь Доки лицом и волосами, пытаясь задушить рвущиеся наружу эмоции. Заметалась по сторонам, стремясь спрятаться под диванное покрывало, спихнуть избранника на пол, одновременно изо всех сил притягиваясь к нему. В лицо ей ударила волна краски, зрачки закатились, губы съехали на бок, наверное, она сама извернулась поймать то сладостное, о котором тоже была наслышана от взрослых подруг. От неожиданности Дока шуганулся было со студентки, и тут–же понял, что выдраться из железных объятий не хватит сил. Да и не надо было разбегаться так грубо. Ни ей, ни ему.

В этот момент громко хлопнула входная дверь, в прихожей нечленораздельно замычал за время похода вконец опьяневший новоиспеченный студент. Вскочив с дивана, Дока заправил рубашку под ремень на брюках, пригладил волосы. Изогнувшись на пружинах коромыслом, студентка напяливала на крутые бедра злосчастные трусы с начесом. По пылающим алым пламенем щекам ее блуждала улыбка Моны Лизы с бумажной ее копии, которая великому Ленардо да Винчи не иначе доводилась чужою женой. Но в данный момент блудливая, довольная усмешка партнерши говорила о нескольких вещах сразу. О том, что удалось снять ужасное экзаменационное напряжение, избавиться от накопившейся сексуальной энергии без последствий. И, главное, все это успеть сделать вовремя.

Потянулись плотные дни учебы, когда даже женское общежитие через дорогу не соблазняло освободиться на вечерок. Привыкший подходить ко всему ответственно по причине отсутствия опоры, Дока не только рьяно закреплялся в студенческих аудиториях, чтобы не быть забритым в армию с первого–второго курса, но и зарабатывал на свои нужды сам. После лекций бежал на товарную станцию разгружать вагоны. Иногда удавалось сорвать куш, чаще приходилось довольствоваться местом на подхвате. Областной город слыл студенческим, значит, желающих было хоть отбавляй. С той подружкой, с которой на хозяйском диване отметили сдачу экзаменов, дружбы не получилось. К тому же, к концу первого курса она выскочила замуж. Поначалу Дока оглядывался ей вслед, не в силах отвязаться от ощущения недосказанности. Потом охладел, девочек вокруг было достаточно, но все они отгоняли рисованной недоступностью. С женщинами легкого поведения, еще в детстве напуганный матерью последствиями от венерических заболеваний, как например провал переносицы от сифилиса, он не горел желанием вступать в контакт сам. Да на втором курсе заметивший его старательность декан факультета подбросил идею, с того исторического момента должную быть воплощенной в жизнь. А сказал он примерно так. Мол, дорогой мой Юрон, профессию ты себе выбрал народную, значит, работать будешь в самой гуще народной. Так как все вокруг народное, все вокруг твое — и мое — то есть, по просту никому не нужное, не за горами время, когда на него найдутся хозяева. Сейчас тебе нужно приложить максимум усилий, чтобы втереться в плотное число тех хозяев. Они уже взялись сбиваться в стаю. Тогда окажешься на коне, иначе так и останешься вечно пьяненьким инженеришкой, всю сознательную жизнь сшибающим на пузырь. После декановского откровения Дока рванул на пять тыщ как на пятьсот, ночами напролет штудируя основные параметры достижения успеха в условиях пока развитого социализма. Результаты ввиде отличных прожекторов перемещались в зачетки.