Видимо, шоколад был чересчур горький, подумал бывший поэт, стараясь не меняться в лице.
Итак, нам нужны ВИНОВАТЫЕ, — сказал откровенно Киртоакэ.
Но почему…. почему мы… — сказал Дабижа, — мы ведь искренние…
В том–то и дело, — сказал грустно Киртоакэ и кивнул своим большим носом грустной птицы.
Это вызовет наибольшее доверие у людей, — продолжил откровенничать судья.
Они поймут, насколько все серьезно, — добавил он.
Теперь подпишете? — спросил Киртоакэ.
Ну, а… что… ну … это… — промямлил Дабижа.
Спрашивайте, — тепло улыбнулся Киртоакэ.
Ну… жизнь, — прошептал Дабижа.
Эх, Дабижа, — сказал Киртоакэ, — в том ли вы положении, чтобы торговаться и предъявлять условия?
Нет, — быстро сказал Дабижа, подмахнув признание.
Государство милосердно к раскаявшимся преступникам и тем, кто идет навстречу евроустремлениям, — буркнул Киртоакэ, — и еще вот тут подпишите…
Это все? — спросил Дабижа облегченно.
Нет, — сказал Киртоакэ, — вот листочки с вашим выступлением на суде, он будет открытым, вы изучите и, пожалуйста, читайте с выражением и откровенно, а еще лучше, наизусть заучите…
Открытый суд? — спросил Дабижа.
Открытый суд, — сказал Киртоакэ.
Я все сделаю, — сказал Дабижа.
За Молдову, за будущее в ЕС, за интеграцию с НАТО! — воскликнул он в волнении.
Как же я был слеп! — сказал он.
Вместо ответа Киртоакэ сунул ему пачку сигарет. Подследственного захлестнула волна нежности. Какой молодой, подумал он, выходя из кабинета под конвоем, а уже весь в заботах. Не спит, борется с вражинами. Морщинки уже. Комиссар евроинтеграции…. Ничего, я помогу тебе. Я изобличу врагов, я пожертвую своим добрым именем ради будущего в ЕС. Мы с тобой… Да ты, да я… Гражданин Верховный судья… Господин Верховный судья… Дорогой ты мой человек…
Поторапливайся, сука! — сказал конвоир и ударил Дабижу в спину.
Это ничего, тепло думал Дабижа, побыстрее ковыляя на разбитых ногах. Так надо. Такова неумолимая логика евроинтеграции. Бабушку, конечно, жалко. Но что делать.
Дверь лязгнула и его втолкнули обратно в камеру.
***
Подсудимый Дабижа, встаньте! — рявкнул Киртоакэ.
Дабижа, подтягивая спадающие из–за отсутствия пуговиц, ремня или подтяжек штаны, встал. В зале изумленно засмеялись. Дабижа не обиделся. Он выглядел жалко, он знал. С запавшими щеками, трясущимися губами, сползающими штанами… Так и должен выглядеть враг Молдовы, сказали ему следователи. К тому же Дабижа в глубине души все твердил, что он не подсудимый. Он выполняет задание Молдовы! Он помогает разоблачить банду «европротивленцев», которые сделали все, чтобы очередной план пятилетки ЕС-Молдова не был выполнен и мы не получили даже ассоциированного членства в ЕС!
Граждане судьи, — воскликнул Дабижа.
Я бы хотел разоблачить банду «европротивленцев», которые сделали все, чтобы очередной план пятилетки ЕС-Модова не был выполнен и мы не получили даже ассоциированного членства в ЕС! — сказал он.
Подсудимый, мы еще успеем поговорить о ваших подельниках, — сказал Киртоакэ в мантии, и угрожающе продолжил — а теперь давайте узнаем все о вашей роли в этом преступном синдикате.
Я виноват! — с готовностью крикнул Дабижа.
Штаны сползли. В зале снова рассмеялись. Открытый процесс над бандой «европротивленцев» проходил в здании бывшего Дворца Дружбы Народов, выстроенного в Молдавии еще при советской власти. Огромное пространство с мраморными колоннами — одну впрочем вырубили для дачи второго президента Лучинского и заменили досками, — было заполнено до отказа. Оголодавшие и одичавшие молдаване с радостью пришли на процесс злоумышленников и вражин, из–за которых сорвалось вступление РМ в ЕС. К тому же, не пришедших штрафовали на службе. В зале также присутствовали представители зарубежных держав, в основном европейских. Все с интересом глядели на подсудимых, представлявших собой очень жалкое зрелище. Верховный судья Дорин Киртоакэ блистал.
Этот человек красноречив, как Цицерон, язвителен, как Сократ, и умен, как Сенека, — передавал из зала суда корреспондент румынской газеты «Зиуа».
Это была правда. Киртоакэ за несколько лет процессов над «европротивленцами» стал настоящим любимцем кишиневской публики. Он вел процессы лучше даже, чем сам Вышинский! Немудрено — скромничал Дорин — ведь Вышинский был советским мудаком и палачом, а он, Дорин Киртоакэ, осуществляет настоящее европейское правосудие! Прокашлявшись, и повернувшись в профиль к корреспондентке канала «Про-ТВ», которая ему очень нравилась, Дорин начал говорить:
Читать дальше