Владимир Лорченков - Табор уходит

28. Дал себя по частице каждому из нас, и грех отвергнуть этот дар.

29. … враги, словно мерзкие насекомые, окружили тебя и растащили каждый по одному…

30. Но ты силой и волей своей станешь един, как и народ твой станет един.

31. Воссияешь в вечной славе!

32. И я думаю, что враги народа молдавского — враги Бога.

33. Сети, которые они расстелили для тебя, лишь их самих поймают.

34. Стрелы их поразят их же.

35. Волны, поднятые ими, смоют их же.

36. … мы же, вместилище Твое, стоим ровно и…

37. … благодарю тебя, ибо ты бодрствуешь ради нас.

38. Спасаешь нас от зависти и ревности лживых толкователей будущего.

39. Выкупил наши души.

40. … помог душе смиренного и бедного молдаванина…

41. спастись от руки тех, кто сильнее, чем он…

42. Избавил душ наши от жадных лап сыновей Зла…

43. … не привели нас в трепет своим беззаконием, ибо…

44. … служение тебе не оставили мы и из–за страха смерти…

45. … как я могу отказаться от Тебя?

46. … безумие сменить на ясную мысль?

47. …законы, и свидетельства даны ушам

48. … всем потом…

49. … научениями Твоими и…

 Мы, дети России, друг друга не бросаем!

Воскликнув это, посол России в Молдавии Иван Петров скомкал бумажку и бросил себе под ноги.

 Что это у вас там? — спросил собеседник посла.

 Это у вас квитанция была в почтовом ящике, — сказал посол, — счет за электричество, кажется…

 Туда ему и дорога, — сказал Лоринков.

Ветер, подбросив бумажку несколько раз, словно шаловливый мальчик — мячик, с силой зашвырнул комок в небо.

 Только взгляните, — предложил Лоринков.

 Ветер, подбросив бумажку несколько раз, словно шаловливый мальчик — мячик, с силой зашвырнул комок в небо, — сказал он.

Лоринков и посол стояли на крыше пятиэтажной башни, в которой располагался музей истории Кишинева. С открытой площадки им открывался вид на парк и Комсомольское озеро. Озера не было. Воду очень давно слили, чтобы почистить, и залить обратно. Ну, или, если честно, землю продать и построить на ней особняки. Осуществилась только первая часть плана городской мэрии: удалось слить воду. А из–за грянувшего кризиса строительство начать не удалось.

 В результате, — писал местный научный журнал, — в болоте на озере поселились бомжи, лягушки и несколько очень ядовитых змей, сбежавших из разрушенного кишиневского зоопарка.

 Отчего, — поражались ученые, — появилась новая уникальная рептилия с трехцветным окрасом шкуры…

 Желто–красно–синим… — уточняли они (цвета флага Молдавии — прим. авт.)

 И невероятно сильным ядом! — добавлял «Вестник молдавский натуралиста».

Поговаривали, будто одного впрыска яда змей–мутантов хватало, чтобы парализовать трех здоровых мужчин. А ядовитые свойства змеи, шептались в Кишиневе, обусловлены тем, что она размножается в винограднике особого сорта, которые дает мелкую и очень кислую ягоду. Сорт назывался «бакон». Из него в Молдавии делали, когда еще было живо виноделие, самое сумасшедшее вино, от которого чернел рот, повышалась потенция и, — по закону диалектики, — сокращался приток крови к голове и, как следствие, способность мыслить.

Ходили также слухи о возобновлении популяции зубров, волков и гиен.

Впрочем, писатель Лоринков ученым не верил, и все это считал сказками, хотя в долину на месте бывшего озера и не спускался. Тем более, что после кризиса места эти совсем одичали, и поговаривали, будто дошло уже до скрещивания змей и бомжей… Лоринков, который сам озорства ради, — и чтоб к озеру мало кто подходил, — распускал эти слухи, только посмеивался. Распускал такие слухи писатель не зря. Люди в Кишиневе представляли опасность. Лоринков это отлично знал, ведь он сам не гнушался ограбить, а порой и пристрелить припозднившегося странника. В безлюдный и темный вечер, конечно. Под это Лоринков обычно подводил основательный гуманитарный базис. Который, — если упростить все разглагольствования о необходимости поддерживать эпидемиологическое состояние города в равновесии с гуманизмом, завещанным нам Рабле и титанами Возрождения, — сводился к банальному грабежу ради еды и денег.

Посол России вздохнул. Глядя на бумажный шарик, влекомый ветром, он решил поддержать собеседника и сказал:

 Так и мы, в атмосфере перемен, несемся не зная куда, в пожарах и вой…

 Бросьте, посол, играть в китайского мандарина, — сказал Лоринков, шмыгнув.

 Это еще почему я в него играю? — обиделся Петров.