Сергей Кузичкин - Наташа и менестрель

— Ой, Андрюша, Андрюша, два раза приходили, дома тебя искали, под кровать заглядывали. Потом меня в милицию вызывали, спрашивали, куда поехать мог. Я назвала адрес тети Маши, а больше и не знаю… Сдайся, Андрюша, все равно ведь поймают. Милиция везде найдет.

Андрей не стал есть ночной ужин — гороховый суп и котлеты. Попил лишь чаю с малиной, несколько котлет завернул с собой. Мать отварила ему в дорогу с десяток яиц, положила банку тушенки, сахару, пачку чаю. В шкафу он нашел старый овечий полушубок, взял с собой зимнюю шапку, перчатки, шарф. Прощаясь, поцеловал мать в лоб и только тут заметил, как она постарела: волосы покрылись сединой, лицо — морщинами.

— Куда теперь, сынок? — заплакала у двери мать.

— Далеко, мама. Не плачь, как–нибудь переживем.

— Работаешь ли где? Может, денег надо, я пенсию вчера получила.

— Не надо, мама, спасибо. У меня есть, на дорогу хватит, а там заработаю.

— Смотри, не хулигань нигде. Да, забыла тебе сказать: Катин–то отец совсем плохой — из больницы не выходит, почки отнимаются. Люди говорят — это наказание ему за дочь. А Тамара, сестра Кати, сейчас на твоем месте, на танцах молодежи поет.

— А ребят моих не встречаешь на улице?

— Встречаю. И Геру слепенького — все с женой под ручку ходят. И Ваську–гитариста. На машине меня несколько раз домой с рынка подвозил, про тебя спрашивал. А что я ему скажу? Сказала, что не знаю, где ты.

На вокзал Андрей пришел около пяти часов утра. У билетных касс никого не было, и он, разбудив кассиршу в окошечке, дремавшую за столом, без лишней суеты приобрел билет на семь часов. Два часа, дабы не встретить знакомых, он бродил по перрону и изрядно продрог, потому, когда подошел поезд, забрался в вагон, купил постельный комплект и, расстелив, завалился спать.

Вернулся он в райцентр вечером следующего дня. Был день рождения Натальи, и у нее в гостях собрались соседи — Николай с Ольгой. Вечеринка уже подходила к концу, но по поводу возвращения Андрея Наташа достала из холодильника новую бутылку. Дружно поздравляли Наталью, потом просили Андрея спеть. Он впервые в жизни отказался, сославшись на усталость.

Через час после возвращения Андрея гости ушли. Наташа уложила Настю в постель и достала еще одну бутылку портвейна.

— Как поездка? Удачно? — Наташа погладила Андрея по волосам. — Устал, бедненький…

Андрей взял ее за голову, притянул к себе, поцеловал.

— Разговор есть, — сказал шепотом.

— На сто рублей? — пошутила Наталья, принимая его поцелуй.

— Серьезный разговор, Наташа. — Андрей отпрянул чуть в сторону и отвел глаза. — Обещай мне, что если вдруг после этого разговора ты захочешь, чтобы я ушел, то пусть это будет утром. Позволь мне остаться до утра, я устал с дороги.

Наташа напряглась и тревожно посмотрела на Андрея.

— Ты что, убил человека? — вполне серьезно спросила она.

— Да нет! — выкрикнул он и, немного успокоившись, добавил: — Чуть не убил в свое время, но дело сейчас не в этом.

— А в чем?

Андрей встал, прошелся по комнате.

— Знаешь, я… Можно я начну немного издалека?

Наташа пожала плечами. Она сидела на диване, поддерживая подбородок руками и поставив локти на колени.

И Андрей начал говорить. Он говорил вполголоса, не торопясь, словно взвешивая каждое слово: о том, как начинал играть на гитаре, как служил в армии, как пел в группе «Паровоз»; рассказал про Катю и Катиного отца, про тюрьму, зону и «химию», о том, как и при каких обстоятельствах оказался здесь, у нее в доме.

— Вот так, Наташенька, теперь у меня нет документов, меня разыскивает милиция и я нахожусь в бегах.

Наташа с минуту сидела молча, затем закрыла лицо руками, плечи ее задрожали. Андрей подсел к ней, обнял.

— Завтра я уеду, — сказал он.

— Куда? — Наташа оторвала руки от заплаканных глаз. — Куда ты поедешь? Скоро зима. Где тебя ждут?

— Поеду в Кемеровскую область, там еще один друг армейский живет. Попробую отыскать его.

Наташа снова заплакала:

— Ну почему? Почему мне так не везет?

— Знаешь, Наташа, давай допьем портвейн… и пропади оно все пропадом, а? — предложил Андрей.

Наташа всхлипнула, утерла концом халата слезы и, поднявшись, кивнула Андрею. Они зашли на кухню, где Наташа достала из холодильника тарелку с холодцом, остатки винегрета и недопитую бутылку вина, сама разлила по фарфоровым бокалам. Выпили молча, закусили.

— Что ты скажешь на работе? — спросила Наташа.

— Да найду, что сказать, — ответил после паузы Андрей, — скажу, что родители не хотят, чтобы я уезжал из дома, и не отдают документы, а я здесь жить хочу. Петровичу музыканты нужны, он за меня перед заведующим заступится. Зиму перекантуюсь.