Сергей Гаврилов: Доспехи

паромщик снова раскрыл книгу.

— я уже не дон кихот ламанчский, а алонсо кихано, за свой нрав и обычай прозванный добрым… единственное, что меня огорчает, это что отрезвление настало слишком поздно, и у меня уже нет времени исправить ошибку и приняться за чтение других книг, которые являются светочами для души…

— и что?..

— а то, что и алонсо кихано, и создатель твой мертвы, а ты до сих пор жив. мало кто придает значение этим последним двум страницам, в то время как в них заключен смысл этих двух томов. иди и напомни им об этом. даже если тебя услышат единицы. иди и напомни. но прежде сними эти чертовы доспехи! потому что творя в доспехах, можно создать монстра. потому что движущая сила творчества — любовь. открой свое сердце, впусти в себя свет и дай ему выйти наружу. светись! счастье не надо искать, оно и так здесь. оно было, есть и будет. радость, рыцарь печального образа. искренность. любовь, сияющая единственным ответом на все уместные и неуместные вопросы. и дух, с победным криком вырывающийся из доспехов и устремляющийся домой. вернись на свой путь. вернись и помоги вернуться.

дон кихот вцепился в правое плечо и застонал от боли. потом стиснул зубы, кое–как поднялся и посмотрел на паромщика взглядом, полным отчаянной злости.

— а что если я пустой внутри?! в каком–нибудь чертовом музее!.. стоит рыцарь, как живой!.. а подними ему забрало, загляни внутрь — никого! что если мои доспехи это я и есть?!.. иди к черту, монтесинос! я больше никогда сюда не вернусь!

дон кихот сплюнул и зашагал к мотоциклу. паромщик положил книгу на песок, достал из кармана чиллум, вытряхнул из него продолговатый шестиугольный камешек и едва заметно улыбнулся.

— куда ты денешься… прекрасный, прекрасный дон кихот…

пустыня в который раз неслась ему навстречу, монотонная, без конца и края. не замечая ни неба, ни валунов, ни слез, закатывающихся в уши, дон кихот разгонял и разгонял свой мотоцикл, что было сил вцепившись пальцами в ручки погнутого руля.

наконец, боль в плече вынудила его сдаться. поддерживая голову альтисидоры левой рукой, он осторожно высвободил из–под нее затекшую правую и открыл глаза. девушка глубоко вдохнула через нос, пробормотала что–то и снова затихла. на часах было раннее утро.