Алла Калинина - Как ты ко мне добра…

И вот теперь она уходила. Уходила, чтобы заняться своим мужем и внуками, чтобы ездить на все лето в степной Крым. Ей не грозило ни безделье, ни скука, она хотела и давно готовилась пожить вместо долгой своей железной и гальванической, в сущности мужской, службы — другой, домашней и женской жизнью. Она давно мечтала о ней, но и презирала ее слегка, и стыдилась. А вот сейчас стало наконец можно — по всем законам и всем человеческим обычаям, и она сдалась с чувством облегчения и радости. Она выигрывала, теряли те, кто оставался. А Лиза — больше всех.

На проводах кто плакал, а кто смеялся для бодрости, шепотом попели песни. А на следующий день Марина Викторовна уже не пришла, и они остались одни в томительном ожидании нового назначения. Кого пришлют им, какого варяга? Они гадали, подхватывали каждый слух, и все-таки того, что случилось, не ожидали совершенно. Завлабораторией назначили Светку.

Казалось бы, в этом не было ничего удивительного, всем известно было, что она идет в гору и вообще пойдет далеко, но чтобы ей отдали именно их лабораторию! Это почему-то казалось им вызывающим и бестактным, да и специализировалась она в последние годы совсем по другому профилю. Но Света явилась к ним как ни в чем не бывало, весело покрутила культяпистым носом и сказала:

— Что приуныли? Боитесь меня? Бойтесь-бойтесь, это вам не фунт изюму, а Светлана Ивановна! Я вас всех как облупленных знаю, меня на ваши штучки не проведешь! — И удалилась в свой роскошный кабинет с финскими жалюзи, самоваром и столом для заседаний посредине.

А они остались думать и гадать, что их ожидает в ближайшем будущем, какие будут перемены и вообще откуда и куда дует ветер. Институт рос, и похоже было, что начальство, от которого раньше они были бесконечно далеки, теперь всерьез решило взяться за них.

И, к великому удивлению Лизы, прежде всего Светлана Ивановна взялась именно за нее. Начала она без обычной своей игры, доверительно и даже как будто сердечно.

— Вот что, Елизавета Алексеевна! — сказала она. — Ты не сердись, что я к тебе так, вместе вроде начинали, но и я теперь — Светлана Ивановна, и тебе, наверное, хватит в девочках ходить. Все Лиза да Лиза — неудобно даже. Так, вот, ты не поверишь мне, наверное, но я только из-за тебя согласилась эту лабораторию на себя взвалить, больше мне здесь не на кого опереться. Ты же понимаешь, все прежнее надо ломать! А наш коллектив — на что он способен? Они о науке даже и понятия не имеют, они все чистые производственники, наладчики, они всю жизнь занимались только внедрением, но что они внедряли-то? Смешно подумать. Это же все на уровне рационализаторских предложений, лабораторной самодеятельности. Для этого время прошло. И оборудование у нас, и возможности другие. Нам нужна наука, настоящая, ты понимаешь?

— Пока не очень.

— Ну как же так, Лиза, то есть Елизавета Алексеевна, я ведь помню, как ты свою темочку заковыристую в бараний рог согнула! Носом рыла! Кружилась, кружилась по библиотекам и нашла!

— Что я нашла? Вы же сами все меня тогда высмеяли, что я глупостями занимаюсь, экономической стороны не учла…

— Ну, во-первых, это не я тебя высмеяла, а Галина Волобуева. Так ей самой давно на пенсию пора, она-то как раз и есть самая заводила, которая науку у нас всегда саботировала. Потому что сама к ней неспособна. Даже диссертацию паршивую написать не смогла. А что касается экономики, так теперь, понимаешь, времена другие. Раньше, может, нам и правда было фосфатирование не по карману, а теперь — это еще как посчитать! Раньше считали неправильно. А сколько металла гибнет каждый год, знаешь?

— Светлана! Помнишь бедного Валентина Федоровича? Как ты над ним подшучивала? А теперь — сама?

— Место такое. Думать надо шире! Так вот я и говорю — как ты тогда ловко! Может, попробуем еще разок?

— Я не понимаю, ты что, хочешь опять поставить ту старую тему?

— Да, хочу, ну и что здесь такого? Ты пойми, мне лабораторию поворачивать надо, надо браться за что-то проблемное!

— И ты считаешь, что именно этой темы нам как раз и не хватает? Да ты же сама мне говорила, что это химера. Видимость науки! Фикция, которую мы поддерживали для отвода глаз, для пущей наукообразности! Да не буду я этим заниматься, за кого ты меня принимаешь?

— Я тебя принимаю за то, что ты есть! У тебя голова, Елисеева! А что ты мне прикажешь делать? У тебя что-нибудь лучшее есть на примете? Предложи, может, я и соглашусь! Если бы я все эти годы у вас тут сидела, может быть, тоже идей набралась, но ты ведь знаешь — я совсем другими делами занималась. Ну, налажу я тут свою хроматографию, ну и что? Ты же понимаешь, это только методика, а идеи где? Где ты мне прикажешь их брать?