Оксана Даровская - Браво Берте

– Я рада за вас, – с трудом удалось вклинить реплику Берте, – однако я не нуждаюсь в ваших услугах, тем более в новой жизни.

– Вы ошибаетесь, Берта Генриховна, уверяю вас. Потому как являете собой эксклюзивный для нашей компании случай. Вот моя визитка. – Он извлек из потайного кармана пиджака и ловко вставил в букет тисненую визитку. – Прочтите, прочтите, – приблизил он букет к лицу Берты. Дождавшись, когда она все-таки возьмет визитку и прочтет, что там написано, а написано там было: «Менеджер отдела продаж вторичного жилья Бородянский Михаил Илларионович. Кутузовский проспект, 25», – он добавил: – Можно просто Михаил. Но прежде чем перейти к главенствующей теме, я хотел бы поздравить вас, дорогая Берта Генриховна, с днем рождения и поцеловать вашу руку. Сегодня праздник не только у вас, у всей нашей компании!

Приняв чуть ли не насильственно вложенный ей в руки букет, ощутив правой ладонью жар его неутомимых губ, Берта с недоумением обнаружила, что незнакомец перешагнул порог и стоял в прихожей.

– Вижу, – продолжил он, – с вашего лица не исчезает немой знак вопроса. Перехожу к главному: ваш дом по генплану поставлен на реконструкцию в будущем году, что означает капитальный ремонт с неминуемым отселением всех жильцов. Ни больше ни меньше. По выражению ваших глаз читаю, что вы никогда не посещали местных собраний жильцов. Уверен, не посещали и последнего, состоявшегося шесть дней назад, вечером понедельника. Именно на этом собрании представитель префектуры Центрального округа обещал жильцам вашего дома временное отселение с последующим возвращением в отремонтированные квартиры. О чем, кстати, до вчерашнего дня висело объявление в подъезде, внизу у лифта. Но такого рода объявлений, предвижу, Берта Генриховна, вы не замечаете. Так вот, спешу сообщить конфиденциальную информацию, обещание это – чистейшей воды ложь. Никакого возвращения не будет. Всех жильцов сошлют в Южное Бутово. Подчеркиваю, навечно! Уж кто-кто, а наша компания знает это не понаслышке.

У Берты от его речей и благоухания в букете лилий голова пошла кругом. Он, кажется, это заметил:

– Вам не мешало бы присесть, Берта Генриховна. Позвольте проводить вас в комнату. – Он галантно взял ее под руку, отвел в гостиную, усадил там на стул. – А букетик положимте вот сюда. – Взяв у нее букет, он пристроил его на столе.

Пока Берта, обхватив ладонями виски, превозмогала головокружение и пыталась осмыслить им сказанное, он безостановочно продолжал:

– Однако для нас есть особые люди. Их можно перечесть по пальцам, тем ценнее каждый из них. Именно вам, женщине, целиком посвятившей себя искусству, дарившей счастье сотням и сотням зрителей не одного поколения, мы хотим предложить особые условия. Но! С убедительной просьбой не афишировать этих условий окружающим вас простым смертным, в частности соседям.

Одновременно со своей речью он стал прохаживаться вдоль стен гостиной, изучая фотографии, где кроме двух совместных портретов Серафимы Федоровны с Алексеем Яковлевичем, девичьего портрета сгинувшей в горниле войны матери Берты, Марии, и двух – детской и юношеской – фотографий самой Берты было на что посмотреть: Берта на Вацлавской площади Праги, Берта на Театральной площади Варшавы, Берта на фоне Концертного зала на Площади академии в Берлине.

– Какие замечательные фотографии, – произнес он с придыханием.

– Да, – отозвалась Берта, ощущая себя отчего-то совершенно пьяной, – в каждом из городов, где гастролировал наш театр, я выбирала знаковые места.

– Я понял, понял. Но я не нахожу здесь Парижа. Бывали ли вы когда-нибудь в Париже? – Он продолжал неторопливо исследовать фото.

В этот миг сердце Берты вздрогнуло и приостановилось.

Он словно уловил ее состояние и виртуозно подхватил его:

– Истинная цитадель всяческих искусств все-таки Париж, не правда ли? Вы согласны?

«Он будет рассказывать мне (мне!) про цитадель искусств», – мысленно усмехнулась Берта.

– Я, голубчик, – расправила она спину и отняла ладони от висков, – могу просветить вас и насчет современного «Комеди франсез», и по поводу его знаменитого предшественника «Блистательного театра» господина де Мольера куда лучше многих маститых искусствоведов!

– О-о, не сомневаюсь. Вам осталось только принять наше предложение.

– А в чем, собственно, оно заключается?

– Небольшая двухкомнатная квартира в пределах Садового кольца и доплата в валюте, которой вы сможете распорядиться по личному усмотрению, посетив, к примеру, тот же Париж. Знаю, сейчас у вас непомерная квартплата, догадываюсь, как вам трудно. Но главное, вы и Бутово – полный абсурд. Итак, прежде всего, мы подберем вам подходящий вариант, оформим все честь по чести, перевезем вас; и тогда на кухне вашей новой квартиры, за чашечкой чая, а лучше за бокалом шампанского, вы расскажете мне и про Мольера, и про «комеди», и про «франсез».