Пётр Самотарж - Одиночество зверя

Игорь Петрович ни секунды не размышлял над вопросом, словно в полусне перепутал видимое с реальным. Антонов, кажется, напрягся, но на шефа не посмотрел.

— Трудно сказать. Нужно учесть много привходящих факторов.

— Положим, не случилось никакого страшного преступления, просто несчастный случай, но некий человек погиб. Погиб по собственной вине, как установит любая, трижды объективная, экспертиза.

— Тогда многое будет зависеть от информационной политики. Большинство респондентов не поверит в объективность экспертизы, даже если она действительно будет такой.

— Значит, нужно будет сформировать парламентскую комиссию с преобладающим участием оппозиции.

— Да, очень хороший ход. Только, насколько я понимаю, решение парламентской комиссии имеет лишь политическое значение, и создать комиссию можно только по завершении судебной процедуры. А заседания суда должны быть полностью открытыми, видеозапись выложена в Сети. Игорь Петрович, откуда такой вопрос? Что-нибудь случилось?

— Об этом позже. И прошу вас содержание этого разговора хранить в тайне. Не следует предпринимать никаких превентивных мер. Хорошо. Положим, суд первой инстанции по итогам совершенно открытых заседаний вынесет справедливый оправдательный приговор. Обвинение будет — непредумышленное убийство. Лучше настаивать на суде присяжных?

— Думаю, да. Хотя большинство присяжным тоже не поверит.

— И как же убедить общественное мнение в справедливости справедливого суда?

— Крайне важна личность подсудимого. Понимаете, будут действовать два противоположных друг другу фактора — с одной стороны, родственники действующего главы государства до сих пор под суд никогда не попадали, из чего возможны два вывода: у власти преступная семья или впервые нет никого, стоящего выше закона. Поскольку окружение Ельцина стереотипно считается в общественном мнении преступным, в данном отношении возобладает второй вывод. Но, с другой стороны, большинство потребует обвинительного приговора с реальным лишением свободы, и любое иное решение воспримет как неправосудное.

— Вы думаете?

— Уверена. Люди хотят торжества законности и согласятся признать таковым только тюрьму для ряда осуждённых самого высокого социального статуса. И ваши родственники идеально вписываются в эту модель.

— Вопрос виновности или невиновности не сыграет никакой роли?

— Только ограниченную. Видите ли, нужно будет убедить не только присяжных, но и телезрителей, а также участников интернет-форумов. Значительная часть оппозиции будет доказывать виновность вашего родственника не только во вменяемом ему деянии, но придумают или подыщут ещё одно или несколько других, поэтому придётся в полной мере использовать телевидение. Зрители должны увидеть живого человека, а самое главное — убедиться в истинности его переживаний по поводу случившегося. Даже при отсутствии юридической вины, мысль о причастности к смерти другого человека должна угнетать. Нельзя жить по-прежнему, обязательны решительные перемены, и, разумеется, не в смысле занятий бизнесом, а в русле искупления вины.

— Отсутствующей вины?

— Раз погиб человек, чувство моральной ответственности всё равно должно возобладать.

— Интересно. И как же продемонстрировать эту моральную ответственность? В монастырь уйти?

— В идеале — да.

— Вы серьёзно?

— Абсолютно. Перемена должна быть разительной и бескорыстной. Благотворительность многие воспринимают как попытку откупиться от укоров совести и банальную рекламу, общественные работы воспримут как показуху — особенно в присутствии телекамер. Скажут — попозировал перед камерами и поехал назад на свою виллу, а нам тут лажу втюхивают.

— Но общественные работы всё же лучше монастыря.

— Всё зависит от ваших целей. Каких целей вы планируете достичь, вопреки неудачному родственнику?

— Я хочу доказать факт давления премьер-министра на правоохранительные структуры с целью добиться в политических целях осуждения невиновного.

Антонов, до сих пор хранивший отстранённое безмолвие, пришёл в движение, оторвался от разложенных на столе бумаг и волком посмотрел на Саранцева, но тот не обратил внимания на его взгляд. Игорь Петрович пребывал в сосредоточенном размышлении и не замечал перемен в окружающих его людях.

— Замечательно. Мне начинать работу в этом направлении? — оживилась Юля, озабоченная и встревоженная началом разговора.