Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— Вы совсем не переживаете? — спросила его Юля в расчёте на избыток чувствительности в будущей статье.

— Плевать! — поспешно ответил ограбленный, боясь обвинения в унынии. — Могли ведь и посадить, а вот вывернулся.

— Вы им отдали своё дело, поэтому и не сели. Причём здесь «вывернулся»?

— Всё равно, могло быть хуже. У меня ведь знаете, как всё устроено в голове? Я как в карты играю по жизни. Пришло, потом ушло, иначе невозможно. Подумаешь, снова начну. Даже интересно. Я люблю с нуля всякие затеи затевать.

— Теперь ведь труднее начать? У вас и кредитная история подмочена.

— Ерунда, разберёмся. У кого она не подмочена?

Веселый бизнесмен оказался разведённым папашей двух симпатичных дочек, мать которых считала его виновником всех своих бед и видеть не желала. Она жила с детьми в одной из прежних квартир мужа, но разрешала им свидания по выходным. Они сидели в кондитерской все вместе — Юля и дочери со своим неунывающим отцом, ели мороженое, пили морс и разговаривали о страшно важных для маленьких девочек вещах.

С того момента Кореанно задумалась о своей одинокой жизни и внезапно решила выйти замуж, напугав своими планами и главреда, и собственных родителей.

— С ума сошла? Ты же на пике! Всё бросить и заняться пелёнками из-за какого-то животного инстинкта? — сказал первый.

— За кого ты выйдешь? — спросили вторые. — За какого-нибудь журналиста или за бандюка, у которого брала интервью?

— Это моя жизнь! — гордо отвечала Юля тем и другим, совершенно уверенная в своей бесконечной материнской правоте. — Все выходят замуж, почему же я не смогу?

Она огляделась вокруг и перебрала в памяти всех, кто проявлял к ней интерес в обозримом прошлом. Разобраться в получившейся массе людей оказалось непросто. По профессиональной привычке она создала скромную базу данных и систематизировала список по разным квалифицирующим признакам.

Сначала — по роду занятий, и тут же убедилась в правоте родителей. Подавляющее большинство действительно составляли коллеги и объекты профессионального исследования. Тогда она разобрала претендентов по внешности и совсем запуталась — не всё ли равно, блондин или брюнет? С третьего захода кандидаты подверглись краткому психологическому анализу и перераспределились по типам темпераментов. Смысла здесь явно оказалось больше, чем в классификации по цвету волос, но всё равно недостаточно для обоснованных выводов о пригодности претендентов к семейной жизни. Тогда Юля добавила параметры возраста, личного дохода, рода занятий (поменьше творчества!), физического и психического здоровья, наличия прошлых браков (каковое она сочла преимуществом) и детей (в качестве недостатка), наличия братьев и сестёр (чем больше, тем лучше; отсутствие их вовсе — полная непригодность кандидата). Все параметры она проиндексировала и присвоила каждому индексу функцию добавления или вычитания баллов. Она увлеклась трудами над базой данных, словно она и составляла конечный предмет её усилий, но в итоге завершила их и с бьющимся сердцем нажала «Ввод». Внезапно напавшее волнение смутило опытную журналистку — прежде она не замечала собой подобных проявлений романтических ожиданий.

Победителем конкурса оказался малоизвестный банкир, соучредитель кредитного учреждения средней руки, владелец относительно небольшого нового загородного дома в старомодном стиле модерн (не на Рублёвке!) и сезонных абонементов половины московских театров. Судебные тяжбы с бывшей женой он уже завершил, оставив ей второй дом, квартиру в Москве и долю в бизнесе, вследствие чего находился в периоде некоторой оторопи. Годом ранее Юля встретилась с ним случайно на официальном приёме и тогда утаила свою профессию, поскольку подозревала возможность дальнейших встреч и хотела приберечь за собой последнее слово.

Кореанно по своим проверенным источникам ознакомилась с положением дел банкира и пришла на самочинное интервью прямо в офис. К удивлению львицы пера, подопытный её узнал и сходу завязал разговор как со знакомой. Воспользовавшись ситуацией, она выложила на стол ведения о его проблемах с сильным и нечистоплотным конкурентом, предложив посильную помощь.

— Чем вы можете нам помочь? Кричать «караул» мы и сами умеем.

— Вы презираете печатное слово?

— Не придаю ему значения. Вы можете написать всё, что угодно, но расклад сил всё равно не изменится. Давайте лучше проведём время в уютном ресторанчике, мне нужно отвлечься.