Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

Сколько себя помнила, Аэлита помнила и слова Ибрагима:

– Будет человек, который забыл, как его зовут. В трудный час он поможет нам.

Ибрагим это пророчество слышал от Папижа. А тот от Кукужва. Пророчество уходило в глубь веков, населенных мамонтами.

Аэлита верила, что в тысячелетнем пророчестве имелся в виду он, человек, которого в деревне называли просто Сынок. Как никогда еще в его жизни, дни Антона Рампо теперь проходили одинаково. Утром он просыпался в «военном санатории» и шел на кофе к Ларис, где слушал рецепты борьбы с осами и положительные прогнозы на предстоящую жизнь. Потом шел гулять в горы. С Сократом. Мальчик вынужден был с Антоном помириться, потому что ему сказал три слова по-птичьи Ибрагим, после чего Сократ пришел к Антону с миротворческим предложением. С ним еще два раза они ходили на Аибгу. А потом Антон обнаружил, что хоть и не помнит, кто он, зато хорошо запоминает невидимые тропинки в лесах и горах – в голове было много свободного места. И он сам стал ходить на Аибгу, один. Первый раз было трудно, с раннего утра до поздней ночи он шел, очень устал, а на обратном пути все-таки немного заблудился и попал в колючие лианы. Во второй раз все прошло легче, а потом совсем просто. Антон ходил по горам до вечера, потому что, на то чтобы подняться, посидеть под старой грушей и спуститься уходил весь день. Там, на месте последнего сражения Бестужева-Марлинского, Антон даже один раз уснул. Ему снилось, что деревья взяли его в свой разговор: он слышал, как они говорят между собой. Один лист другому сказал, качнувшись и указав на Антона:

– Как они живут без корней?

И все листья на дереве задрожали – засмеялись над человеком. Но Антон не обиделся. Он был рад, что деревья взяли его в разговор, хотя бы для того, чтобы над ним посмеяться.

Возвращаться приходилось иногда уже в сумерках, в горах было страшновато иногда. Встречал Антон и «сухумских пацанов» – гамадрилов, но больше их не боялся и поступал как Сократ – хватал ветку с земли, кричал на них, и гамадрилы тогда убегали в панике, с матерными криками.

Однажды Сократ на тренировке по дзюдо, куда ездил несколько раз в неделю – секция была далеко, в городе, – получил растяжение на ноге и хромал неделю, и подняться на Аибгу не мог. Сократ не хотел, чтобы Антон его заменял, он собирался сам пойти к дереву. Но Ибрагим сказал, чтобы это сделал Антон. Так Антон один раз не просто навестил старую грушу, а пришел к ней от имени убыхов, как это делал Сократ. Антон был очень горд и выполнил поручение с большим рвением. По примеру Сократа, он рассказывал груше все последние новости в деревне, правда, по-русски – он рассудил, что груша хорошо понимает русский, раз общалась с Бестужевым-Марлинским.

Потом кончилась дождливая и ветреная, короткая весна и резко настало лето. Лето в горах приходило быстро. Вдруг становилось не тепло, а жарко. День теперь был длинным, ночь – душной, а небо – черным и в звездах. Небо в горах было ближе. Когда ночи стали тяжелыми, душными, Антон даже несколько раз оставался на Аибге на ночевку и научился залезать на грушу и спать на ней, как леопард. Спать так было трудно и очень жестко. Лежать на земле было бы намного мягче, но Антон хорошо запомнил зубробизона, и проснуться на его рогах не хотелось. Утром Антон слезал с груши, дремал еще час-другой под деревом, на земле. Потом шел вниз, домой, в деревню. Скоро Антона уже знали пограничники, они привыкли к нему и перестали спрашивать, кто он и есть ли у него паспорт. Немой-Глухой-Но-Не-Слепой тоже Антона знал. Иногда Антон помогал Само выращивать шелкопрядов, а один раз подсобил дяде Эдику в новом эксперименте, когда тому нужен был кто-то, кто будет держать вместе контакты в одной комнате, пока Тесла соединит клеммы в другой – очень важно это было сделать одновременно. Без Антона дядя Эдик сам пробовал проводить эксперимент – предельно быстро, как мог, бегал из одной заваленной радиодеталями комнаты в другую. Неизбежно – тем более что дядя Эдик не был кенийским бегуном – возникала существенная задержка, и она искажала результаты эксперимента. Благодаря Антону опыт прошел чисто, и изобретатель сказал своему ассистенту, что тот присутствует сейчас при заре новой физики, а возможно, даже при заре вообще какой-то новой науки. Антон был взволнован этим сообщением почти так же, как сам дядя Эдик. Присутствовать при заре новой науки было интересно и совсем не трудно – надо было просто держать контакты, которые немного нагревались и пощипывали Антона за пальцы.