Наталья Дмитриева: Белый куст, черная ягода

— А потом что? — хрипло спросил мужчина, когда женщина замолчала.

— Потом, говорят, они ведьму в колодец бросили, да она перед тем их всех прокляла: братцам княжеским сказала, что погибнут они лютой смертью не позже, чем через год. А самому пообещала, что не будет у него потомства, и корень его засохнет, и род его сгинет, как ее сгинул… И вышло по сему. Полгода не прошло, как братцы померли: один в бане угорел, другого волки в лесу задрали. А князь об ту пору бесплоден сделался. Да только он проклятью не верит, на нас, жен своих, вину возводит. Вот и мне не жить, коли не угожу ему наследником! А как тут угодишь — он сам на кусте родовом последняя ветка, и та сухая!

Из-под двери задуло сквозняком. Мигнув в последний раз, огонек лампадки погас, и в темноте раздался тихий смешок.

— Молись Богу, княгиня, он поможет…

Темнота сгустилась рядом с женщиной, потянулась к ней жесткими, как палки, руками. Ощупью она поймала одну, стиснула изо всех сил и прижала к груди. Жар снова начал разгораться в ней — мужчина ощутил это кожей, еще не успев до нее дотронуться. Дыхание женщины обожгло ему лицо, губы горячо зашептали в самое ухо:

— А помоги мне ты, помоги… Поможешь? Я в долгу не останусь. Хочешь, денег дам? Чего тебе надо? Ну, проси!

— Денег, говоришь? — Он крепко, до боли стиснул полные женские плечи, отстраняя от себя. — А коня дашь?

— Дам! Сам выбирай!

— А седло со сбруей?

— Бери!

— И кафтан дашь? Княжеский бархатный?

— Все, чего твоей душеньке угодно, только помоги. Не дай пропасть безвинно…

Мужчина помедлил, пристально вглядываясь в запрокинутое к нему лицо.

— Смотри, княгиня, кабы жалеть не пришлось…

Вместо ответа она обхватила его за шею и со стоном прильнула к губам…

Когда рассвет серой дымкой начал просачиваться в щели, он поднялся с ложа и стал одеваться. Женщина, сжавшись в комок у стены, с испугом наблюдала за ним из-под упавших на лицо волос. Глаза ее были полны слез, но плакать она не смела. Рубашка сползла, обнажив плечо и грудь, на которых клеймами проступили следы жестких пальцев.

Закончив сборы, мужчина шагнул к двери, но на самом пороге обернулся.

— А знаешь, кто я, княгиня? Я — сын ведьмы из Ябловиц, которого твой муж к воротам прибил. Мать в колодце не утопла, выбралась и меня выходила, а сама через год померла. Думал я мужа твоего жизни лишить, а теперь вижу, что Бог за меня все решил. Будет вам с князем наследник — на белом кусте черная ягода. Попомните вы ведьму из Ябловиц…