Оксана Алексеева - Экзамен по социализации

Коктейли оказались алкогольными, что неудивительно. Больше того, потом мы заказали еще по одному. Мы проводили время максимально прекрасно, насколько вообще могла позволить наша измученная психика. По Белову теперь вообще невозможно было сказать, что только два дня назад его кинула любимая девушка. И продолжалось это до тех пор, пока на его телефоне не обозначился входящий от Миры. Он заметно потускнел, глядя на экран, потом все же скинул вызов. Это однозначно свидетельствовало о том, что вся его показушная радость зиждется на прочном отчаянии.

Тут обязательно надо было вставить что-то, чтобы его отвлечь:

— Так, дорогуша, и кто же тебе там названивает? — тоном ревнивицы заявила я.

— Бывшая названивает. Или кто она там мне была, — его попытка отшутиться с треском провалилась.

— Бывшая, значит?! — я продолжила фарс. — Ну-ка отключай телефон, а то я тебе устрою!

Он слабо улыбнулся, а потом добавил:

— Она тебе теперь позвонит, — указал на мой аппарат, лежавший на столе.

Я демонстративно выключила и свой. Мира Мирой, но своего парня поддержать — святое дело.

Притворись, что тебе легко — и тебе станет легче. Никогда бы не поверила, что это действительно работает. Настроение возвращалось в прекрасное состояние, правда, для этого необходимо было на него воздействовать небольшим усилием воли. А это проще, когда вдвоем. Мы даже не стали вызывать такси, а решили поехать на троллейбусе. Но там нам пришлось пристыжено притихнуть под угрожающими взглядами бабулек. Уселись на последнее сиденье.

Чтобы снова не погружаться в ненужное, я достала из сумки плеер, вставила один наушник в ухо Белова, второй — в свое, ткнула на первую попавшуюся песню. Он тут же выхватил девайс из моей руки и сосредоточенно начал рыскать по плей-листу.

Я смотрела на его профиль. Он качал головой в такт музыке, через каждые десять секунд переключая на новый трек. Если отвлечься от того, насколько хорошо я знаю его темную сторону, Костя был потрясающим. Красивый, хоть на обложку журнала прямо сейчас, особенно когда он так чем-то увлечен. Почему же сердце не замирает? Почему в моей улыбке сейчас нет ничего на самом деле настоящего? Как и в его улыбке, адресованной мне:

— Вкус у тебя, прямо скажем, отстойный. Даш, ну что за голимая попса?

— Вот-вот, оставь эту, — отвечаю ему.

— Да мы после нее вообще обрыдаемся!

С остановки мы идем, уже в голос подпевая. Голос у Белова отличный, но он слов не знает, поэтому, демонстративно закатывая глаза и изображая фальшивый восторг от песни, он мычит свою часть. Я свою, пусть и не очень хорошо, но стараюсь вытягивать. Мы эту песню слушаем уже по третьему кругу, поэтому нормально у нас получается только припев:

— Слушай, Дашка, а ты же в апреле родилась? — вдруг до него дошло. — Жаль, что я не в октябре, а то бы прямо про нас было!

— Да она и так про нас! Ты в слова вникни! — смеюсь. — Давай по новой!

— Я больше не могу это слушать! — ржет Белов, но нажимает «реплей». - She was like April sky…

Закатываюсь от смеха потому, что он наконец-то запомнил первую строчку. Белов неожиданно наклоняется к моему уху, свободному от наушника:

— Если хочешь, я его уведу отсюда.

— Кого? — я не понимаю, но следую направлению его взгляда.

Чуть поодаль от моего подъезда припаркована черная машина. Макс уже вышел и стоит, облокотившись на капот и погрузив руки в карманы, чуть сутулится. Настроение проваливается сквозь землю настолько резко, что я от неожиданности даже застываю. Ну вот, теперь сердце почему-то замирает. Я люблю даже его расслабленную позу, не подразумевающую никаких лишних движений. Так всегда было, а сейчас, когда он ждет меня, мысли только о том, насколько нелепо я этому рада.

— Макс, привет! — орет счастливый Белов, хотя мы уже практически подошли вплотную.

— Да я смотрю, ты не особо-то убиваешься, — Макс, конечно, видит, насколько сильно этот Белов отличается от пятничного. — А мы уже в МЧС звонить собрались. У вас обоих телефоны отключены.

— А, точно, — я действительно только вспомнила об этом. Достаю аппарат. Один входящий от Миры и один — от Макса. Белов, сделав то же самое, комментировать, что у него там накопилось, не стал.

Я решаюсь вступиться за нас обоих:

— Да мы что-то… как-то, — не особо хорошо получается, поэтому меняю тему: — Наш оболтус в порядке. Или скоро будет в нем. Мира как?