Анатолий Тоболяк - Откровенные тетради

Два дня назад мы виделись и договорились встретиться около оперного театра.

Когда я приехала, Сонька уже ждала. Я ее издалека увидела: стоит на ступеньках и вертит «головой туда-сюда. Я подошла с сияющим лицом.

— Привет!

Она обернулась, сморщилась от радости и воскликнула:

— Ой! Веселая! Поступила, да?

— А ты?

— Тоже, тоже!

— А я — фигу с маслом. Не прошла.

Так Сонька и осеклась, даже рот приоткрыла.

— Да ты что-о… — протянула жалобно. — Неправда…

— Еще какая правда!

— А почему ты смеешься? — Она все еще не верила.

— Это я так плачу.

С этими словами я взяла Соньку под руку и повела прочь от какого-то парня, который на нас уставился.

Дождь уже кончился, по-всегдашнему горячо светило солнце. Трамваи звонили как-то особенно весело. Был час «пик», после работы валом повалили прохожие. Так хорошо и радостно вокруг, такая сильная жизнь! И все это уже не мое.

Я крепче ухватила Соньку за руку и неожиданно для себя предложила:

— Знаешь что, давай отметим твое поступление? Пойдем в ресторан!

— Что ты! — тотчас напугалась Сонька.

— А что?

— Как ты можешь веселиться, не понимаю…

— Говорю же тебе, я не веселюсь, а скорблю. И хватит об этом!

Ресторан был рядом (его вывеска и навела меня на мысль). Я за руку, чуть не силой потащила Соньку к входной двери. Вот не думала, что в ней так бушует провинциализм! В вестибюле она скукожилась, втянула голову в плечи и только поводила туда-сюда своим огромным носом, словно принюхивалась к здешней атмосфере… Прошептала, горбясь:

— Народу много… Давай уйдем…

— Нет уж!

Я встала в очередь, а ее отправила в туалет, чтобы она там немного очухалась. Сразу же началось:

— Девушка, садимся за один столик?

Оглянулась: стоят за спиной двое в клетчатых пиджаках. Я смерила их взглядом и ничего не сказала. Они рассмеялись, и пошло! «Красивая девушка, верно?» «Выдающаяся!» «А волосы какие, обратил внимание?» «Бесподобные!» «А фигурка?» «Черт-те какая!» «Сколько ей, по-твоему?» «По-моему, двадцать». «А по-моему, не больше восемнадцати».

— Девушка, разрешите наш спор, сколько вам лет?

Я молча терпела — вежливый треп. Не то что в нашем городке. У нас дипломатия не в почете: сразу хватают за руки и такое несут, что уши вянут. Одна вечером по улице не пройдешь спокойно. Надо иметь какого-нибудь телохранителя, вроде моего одноклассника Федьки Луцишина, разрядника по боксу. Он без долгих раздумий мог влепить в ухо любому, кто пристанет ко мне…

Очередь двигалась быстро, и я побежала за Сонькой. Моя подруга стояла перед зеркалом и потерянно смотрела на собственное отражение, будто впервые увидела. Она всегда жаловалась на свои волосы, жесткие и курчавые. Их никакая гребенка не брала. А ей хотелось иметь прямые и длинные, как у меня. Свои кудряшки она начесывала, чтобы скрыть мелкие прыщики на лбу.

Я ей сказала:

— Хватит тут торчать! Пошли.

В длинном зале с колоннами было шумно и дымно. Нам пришлось два раза пройти туда-сюда, пока нашли свободные места. Сонька совсем ошалела: впилась мне ногтями в руку и сгорбилась так, что голова ушла в плечи. Ее растерянность и мне. передалась; я уже была не рада, что зашли сюда.

Наконец сели за пустой столик с неубранной посудой и объедками на ней. Тут же подскочила тощая, растерзанная и замотанная официантка и заорала:

— Не видите, что ли, стол грязный? Расположились как дома!

Сонька потянула меня за руку и стала вставать, но я ее удержала. Когда на меня повышают голос, во мне что-то будто щелкает внутри, какой-то выключатель или, может быть, включатель, не знаю, только я сразу теряю голову. Сонька потом говорила, что я жутко побледнела, сощурилась, как рысь, и тихо так сказала;

— Уберите со стола и не вопите. А то потребуем жалобную книгу.

Официантка даже опешила;

— Чего-чего?

В этот момент те двое как раз и вынырнули откуда-то из-за колонны. Не было их, и вдруг появились, словно из-под земли.

Самое главное в жизни всегда происходит внезапно, я теперь поняла. Это уж такой закон. Живешь себе и знать не знаешь, что за следующим поворотом тебя поджидает, хохоча во все горло или, наоборот, со скорбно-печальным ликом, твой Случай.

Ну вот, появились, подхватили эту тощую злюку с обеих сторон под руки и что-то зашептали и оба уха. Та бросила на меня взгляд как на смертельного врага, ушла. А они приблизились к нашему столу.

— Все улажено, девочки. Не возражаете, если сядем?

Это сказал Махмуд.