Виктор Пожидаев - Чистые струи

Ну бабушка! Мишка чуть не подавился.

— Придет! — Дедушка вроде не заметил, как Мишка смутился. Сел за стол и принялся за борщ.

Бабушка поставила на стол сковороду с жареной картошкой, банку холодного молока.

— Поставил я Гнедка, — сказал дедушка. — Пойдем сейчас с Мишаткой колоды проверим.

— А успеете к ночи? — встревожилась бабушка. — Не ближний свет.

— Сколь успеем! Глядишь, на ушицу и принесем.

— Вот и славно! Зимой ушица — божий дар.

Мишка ничего не знал про колоды, но спрашивать не стал: и так узнает!

Собрались они с дедушкой быстро. Дедушка только и взял с собой мешок да топор.

— Бегом нельзя, Мишатка! — сдерживал он. — Распаришься, а потом холодком пронижет. Это ж все! Воспаление легких.

Еще до реки стали попадаться плотные заячьи тропы. Следы на них свежие, четкие. Может, и Мишкин беляк только что пробегал тут? А вдруг выскочит сейчас и — прямо к Мишке!

— Гля, Мишатка! Кто вот это настрочил, а?

Мишка вглядывался в крестики следов, но так и не понял.

— Рябчики! — дедушка пошел дальше. — А вот?

След какой-то странный: две точки, две точки. Может, это копытца раздваиваются?

— Коза, наверно…

— Правильно, колонок! — засмеялся дедушка. — Он всегда лапки вместе держит. Так меньше проваливается. И соболь так же бегает, и горностай. Только у соболя след крупный, почти по твоей ладошке. А у горностая помельче, поострее. А вот, смотри…

— Волк! — сразу определил и заволновался Мишка.

— Не совсем! — улыбнулся дедушка. — Лиса. Вишь, как ходит — цепочку тянет. Следок за следком, что по ниточке. А лапка очень уж аккуратная, листочком. Волк — что собака, пальцы у него вразброс. Да и след двойной, нестройный.

Так, не пропуская ничего и все объясняя молчаливому Мишке, дедушка привел его к речке.

— Во! Глянь…

От стога сена удалялись, держась близко к снегу, большие желтые птицы.

— Косули! — Дедушка остановился и достал портсигар. — Голодновато им сейчас, Мишатка. Пусть заимствуют, а? Не обеднеем! Да и лишку я прикосил. Шмаков тоже их, можно сказать, учел. Есть у меня лицензия на двух косулек, но как-то рука не поднимается. Пусть живут, а?

— Конечно! — горячо поддержал Мишка. — Бить — так медведя.

— Да и медведя сейчас абы кому не дают. Тоже разрешение нужно.

— Ну! Что же, он на тебя бросается, а ты его не тронь?!

— А с чего бы он на тебя бросался? Медведь — зверь смирный.

— Ага! Смирный…

— Конечно, бывают случаи — на раненого наткнешься или непотревоженного. Если его зимой из берлоги выгонишь — тогда все. Озвереет вконец. Это шатун. Такого бить не запрещается.

Они шли по плотному снегу — вдоль замерзшей реки. На втором ее повороте, в самом центре излучины, оказалось устье широкого ручья. За ближайшими кустами лед был затрушен сеном.

— Вот и пришли, Мишатка. Отдохни, сейчас будем проверять.

Отдохни! Бревна катал, что ли? Ну ладно, пусть покурит…

Дедушка накурился и принялся за сено: стал сдвигать его на новое место. А под снегом лед тонкий-тон-кий — ступи попробуй! Все дно как на ладони. Камни, песок и коряги.

— Колья-то не трогай, Мишатка! А то уплывут паши колоды.

Дедушка достал из мешка топор и стал крошить чистый лед, пробивать его от берега до берега.

— Ну, вот и все. Теперь посмотрим!

Дедушка потянул за кол.

— Крепче держи, Мишатка! Не вырвет?

Течение было сильное, но Мишка с дедушкой-сильнее. Из воды показался темный дощатый ящик. Вот подтянули его к кромке, вот он пополз по заснеженному прочному льду.

— Баста! Открывай дверцу! Да вон, вон — сзади. Ну не голыми же руками, Мишатка! Куда торопишься?

Мишка приподнял дверцу-дощечку, заглянул внутрь и тут же отпрянул: в ящике копошились черные змеи.

— Э! Налимов испугался! Вот чудак.

Налимы! Мишка много знал про них. Отец часто рассказывал, как ловил их в детстве. Ночами — на живца, днем — колол вилкой в камнях. Но Мишка почему-то думал, что налимы совсем не такие. Уж больно они оказались страшные… Ну не страшные, а какие-то неприятные. Ишь, скользят! Усы распустили.

— Маловато, Мишатка, маловато. Четыре штучки Ну ладно, клади в мешок! Вторую потянем.

Мишка ухватил одного налима за хвост, потянул кверху. Рыба дернулась, будто подпрыгнула. Мишка резво отскочил. Налим скользил по льду возле самой кромки воды. Дедушка смотрел на него, но не шевелился. Мишка опомнился, бросился вперед и схватил рыбу почти в воде.

— Шустряк! — засмеялся дедушка. — А я, грешным делом, подумал, что уйдет.