Константин Лагунов - Больно берег крут

А люди шли и шли.

Вперед и вперед.

К лучшему…

К заветному…

Недодуманная днем мысль опять за полночь подняла с теплой мягкой постели начальника Туровского нефтяного главка Румарчука. Не противясь ей, не пытаясь снова заснуть, Румарчук безропотно поднялся, бесшумно прокрался на кухню, сварил крепкий чай и, подсев к столу, не спеша в одиночку стал чаевничать. Крохотными глоточками потягивал обжигающе горячий, горьковатый и пахучий напиток, покрякивал, причмокивал, ладонью стирал с костистого лба мелкую испарину.

Совсем недавно надежно и глухо заклепанный турмаганский вулкан вдруг снова задышал, ожил и не дымок пустил в небо, а выплюнул раскаленную лаву, рокотнув на всю страну. Не дрогнула, не качнулась земля под ногами Румарчука, а все равно он чрезвычайно обеспокоился и вознегодовал. Не столько на то, что написал в «Правду» начальник Турмаганского НПУ, сколько на то, ктонаписал и когда.С тех пор как Румарчуку удалось присмирить и укротить строптивого Бакутина, в нефтяных верхах произошел заметный перестрой мыслей относительно попутного газа. Уже никто не отмахивался небрежно, а все, словно сговорясь, призывали друг друга выдвигать предложения. И хотя так называемые первые руководители вслух еще ничего не выговаривали, Румарчук давно учуял перемену и хотел только одного, чтоб утилизация попутного газа началась в обжитых, близких к центру нефтяных районах Поволжья или Башкирии. Пусть сперва «старики» поломают зубы, поэкспериментируют, прибьются к чему-то более-менее определенному, тогда… До этого «тогда» по расчетам Румарчука пройдет еще одна, а то и две пятилетки. А чтобы министерские руководители понимали сложность и трудность освоения новых нефтяных районов Сибири и хоть на время забыли о сибирском попутном газе, Румарчук завалил министерство и Госплан просьбами, проектами, планами технического перевооружения, перестройки, автоматизации новорожденного нефтедобывающего комплекса. Немедленно нужна тысячекилометровая железная дорога от Туровска к нефтяному Приобью и линии электропередачи. Нужны новые тысячекилометровые трубопроводы, новые поселки и города, причалы и аэродромы, домостроительные комбинаты и хлебозаводы, промышленно-ремонтная база, новая, пригодная для Севера техника и… Все это, что просил и требовал Румарчук, на самом деле позарез нужно было нефтяникам Сибири, но на это требовались миллиарды, объединенные усилия многих рабочих коллективов, научных и проектных институтов. А еще нужен был новый, морозоустойчивый металл и такой же цемент и еще иное, чего страна не имела, но должна иметь, если хотела получить дешевую и обильную сибирскую нефть. Так что кто хотел, тот видел: не до газовых факелов пока было сибирскому нефтяному главку.

И вдруг эта статья Бакутина в «Правде» — объемная, доказательная, наступательная. Все наболевшее выплеснул на всю страну Гурий Бакутин. Да так ли вовремя, так ли к месту выкрикнул, что теперь уж ни отмахнуться, ни увернуться Румарчуку от бакутинских проектов. «Правда» еще не долетела до Туровска, как позвонил министр: «Немедленно продумайте. Обсчитайте. Входите с конкретным предложением». Того же потребовал и Боков. И опять не миновать бакутинского выкрика. Напиши такую статью, пусть еще более резкую и нетерпимую кто-то другой, Румарчук наверняка отнесся бы к ней куда спокойней. Но Бакутину подобную выходку начальник главка простить не мог…

Румарчук успокаивающе потирал плоскую неширокую грудь, разминал, небольно пощипывал дряблое тело вокруг левого соска. Ко всем благоприобретенным болячкам недавно прибавилась еще одна — остеохондроз. Ничего страшного не сулила как будто, но беспокойства от нее — сверх меры. Нальются плечи такой болью, что, проснувшись от нее ночью, Румарчук без стону не может ни поворотиться, ни приподняться. Бывает, боль из плеч переползет ниже, и тогда будто тонкими длинными иглами прокалывают грудь, все ближе подбираясь к сердцу, и обеспокоенный Румарчук призывал на помощь врача. Тот был многоопытен, но стар и труслив: настороженно и многозначительно покашляв, укладывал пациента в постель, запрещая ему даже шевелиться до тех пор, пока не сделают кардиограмму. Потом следовали неизменные советы: разгрузиться, соблюдать режим, не нервничать, больше бывать на воздухе и так далее.

Кто же в наш век не знает, что надо поменьше нервничать и волноваться? Однако чужие нервы мало кто щадит, дергают друг друга, громоздят на ровном пирамиды и сами же карабкаются на них, таранят и расшибаются. Любую пустяковину надо согласовать, утвердить, узаконить. Надо доказывать бесспорное, утверждать очевидное. И на все нужны нервные клетки. А помощники… Ждут. Вот и балансируй, поспевай, предугадывай и тащи на плечах большую часть прироста союзной нефтедобычи, выходи за девять лет на такие рубежи, на которые мудрый, хваленый, организованный капитализм не вскарабкался бы и за четверть века…