Н. Денисов - В чистом поле - очерки, рассказы, стихи

Первый сборник поэта «Юность на посту» вышел в 1960 году. «Чисто военных» стихов в нем немного.

После изначальной встречи и знакомства в Тюмени возникла у нас плотная переписка, прерываемая временами метаниями- переездами Вдовенко. Сохранил я эти послания из разных мест: то краткие, открыточные, то пространные – на несколько страниц. «Здравствуй, Коля! 1000 лет молчания. Что у нас за дела, что теряем связь?! За стихи в сборнике спасибо. Если он гонорарный, то подскажи мой адрес (на открытке) – вот куда перебрался! (Открытка пришла из Донецка – Н.Д .). А моя квартира теперь в Ясной Поляне на замке. Как живете, мои хорошие? Всем низкий поклон. Узнай в Бюро, не смогли бы меня принять на пару недель, а то и больше? С Нового года, со 2-й половины января, я свободен, а пока «мучаюсь» над 2-мя книгами. И обе большие – на 8 и на 5 п.л. Если за коллективный есть гонорар, пусть его быстрее вышлют, – как всегда, не хватает. Обнимаю, жду ответ. 1.XI.75 г. Е. Вдовенко».

С февраля 1976 года я стал работать директором Бюро пропаганды нашей писательской организации (четыре года нёс этот «груз»), появилась возможность приглашать для выступления поэтов и прозаиков из любых городов Союза. Не просто талантливых писателей, но и умеющих «держать» публику. Бюро – организация хозрасчетная, жила на заключении финансовых договоров, потому имелась возможность дать подзаработать на хлеб насущный неимущим пиитам. А таковыми были многие…

Строчки из письма от 22 июля 1976 года: «Дорогой Коля! Спасибо за весточку и за память! Я готов прилететь в августе, желательно, числа 20-го… У меня было много хлопот и забот над книгами, теперь с одной решено, она уходит в производство, и я стал свободнее…»

Военная косточка! Точность, аккуратность просматриваются в этих кратких посланиях: будь, мол, точен, нет времени на пустое, отвлеченное. Вот уж весточка перед самым прилетом в Тюмень, от 13.VIII.1976: «Получил оба твоих письма. Спасибо! 20-го вылечу из Москвы к тебе».

А договорились мы отправиться вместе в экзотические места в Приобье – к газовикам и лесорубам, взяв за исходную точку поселок Октябрьский. Да, мы стремились к тем местам нашей обширной Тюменщины, которые впоследствии изберет для жительства поэт Вдовенко: надолго бросит там якорь!

Заканчивался август. Золотой на краски и дары месяц лета.

Промежуточным пунктом на нашей дороге был Ханты-Мансийск, где, сойдя с борта самолета, отправились мы на пристань в Самарове. Речной трамвайчик, или «ракета» до Октябрьского ожидались на следующее раннее утро. Предстояло скоротать как-то ночные часы. По доброй литинститутской традиции оккупировали мы на вечерней заре ресторанчик на дебаркадере – с котлетами и красным вином. С телефона-автомата я дал знать о нас местным стихотворцам. Вскоре появился Андрюша Тарханов с гостевавшим у него тюменским художником Толей Троянским. К их появлению на дверь ресторанчика повесили амбарный замок, но мы уютно расположились на бетонном ограждении пристанской площади, которая как-то быстро истаяла от народа. Пообщавшись с нами, Тарханов с Троянским заспешили домой, оставив нас в сообществе с едва початой бутылкой неплохого в ту пору «портвейна».

Приплескивала в тишине иртышская вода. Пластались светом два буйных пристанских прожектора. Шелестели наши рифмы. И тут возникли откуда-то два парня в светлых рубашках, нагловато обратились за сигаретами. Закурить мы дали, но посоветовали на дальнейшее – «шагать своей дорогой».

Парни отошли. И мы, восстанавливая утром детали прошедшей ночи, вспомнили, что они не ушагали в улицу, а сразу «воткнулись» в пристанскую телефонную будку. Звонили. Явно дали наводку. Не прошло и десяти минут, как пристань огласилась ревом трехколесного «Урала» и перед нами возник милицейский наряд: три красных околыша. Двое ловко, отработанно, соскочили с техники, подбежали к нам, мирно беседующим, выбрав в жертву меня гражданского, беспогонного! – начали выкручивать руки.

– В чем дело? Вы что это бесчинствуете? – вскипел Вдовенко.

– Товарищ майор! – остановил я его. – Пусть! Мы ж ни в чем не провинились, разберемся в отделении! – и я решительно шагнул к коляске мотоцикла.

– Не делай этого!..

Но мотор взревел, добровольцу болевым, удушающим приемом заломили голову И – понеслись. Перед дверьми «заведения», рассвирепев, я устроил мощное, отчаянное сопротивление, но был вбит тяжелыми сапогами вовнутрь… О, наивный! Как не догадался сразу, что «стражи порядка» просто выполняли свой план по сбору ночных «клиентов»…