Кейт Аткинсон - Боги среди людей

— Здрасте, — сказал по громкой связи бортрадист Боб Бут, — у нас, кажись, маленький подсадной нарисовался.

Самое неприятное заключалось не в том, что это было нарушением всех правил — наверное, еще хуже, чем взять на борт наземницу. Самое неприятное заключалось в том, что они уже достигли высоты пяти тысяч футов и Тедди отдал приказ надеть кислородные маски. Собака нетвердо держалась на лапах, но это, вполне возможно, объяснялось тем, что ее занесло в чрево огромного четырехмоторного чудовища, бомбардировщика, стремящегося набрать оперативную высоту над Северным морем.

Тедди почему-то вспомнилось, как Мак после рейда на Турин распевал буги-вуги «Молодой горнист». Не то чтобы хозяин подозревал у своей любимицы способности к таким же экстравагантным выходкам, но воздействие кислородного голодания на людей и собак практически не различается.

По всей вероятности, собаке просто стало любопытно посмотреть, что происходит с людьми, когда те скрываются в чреве этого металлического тяжеловеса. А быть может, собакой двигала преданность хозяину или возможность проверить свою собственную собачью храбрость. Как знать, что на уме у собаки?

Все, кроме стрелков, поделились масками с Фортуной, что причинило большие неудобства всем участникам процедуры. «Кислород», — объяснил Тедди Фортуне, надевая свою маску на собачью мордочку. К счастью, в тот раз они вылетели на минирование голландских судоходных путей, а не в длительный рейд на Большой город. После благополучного приземления Тедди тайком вынес Фортуну под курткой.

С той поры Тедди взял за правило прихватывать с собой на борт дополнительную маску на случай появления непрошеного подсадного — чтобы можно было подключить его к центральному кислородному баллону. Впрочем, кто в здравом уме захочет сделаться подсадным в бомбардировщике?

Тедди обернулся: откуда ни возьмись в поле зрения появилась Фортуна, которая устало трусила по берегу, не обещая рассказов о своих приключениях.

Воссоединившись, они пошли дальше все вместе, и в какой-то момент их остановил уличный фотограф. Разрешив ему сделать снимок и заплатив требуемую сумму, Тедди продиктовал адрес эскадрильи, и через шесть дней отпуска, когда он вернулся в часть, фотография, которая успела забыться, была уже там. Снимок оказался удачным, и Тедди решил заказать еще несколько таких же, хотя бы для Нэнси, да как-то руки не дошли. Он, конечно, был снят в форме, а Нэнси — в летнем платье и нарядной соломенной шляпке; грошовое обручальное кольцо в кадр не попало. Они беззаботно улыбались. С ними была Фортуна, тоже довольная собой.

Тедди носил это фото в кармане полукомбинезона, вместе с серебряным зайцем. Оно прошло с ним и войну, и лагерь, а потом было небрежно брошено в обувную коробку с памятными вещицами и наградами. «Раритеты», — говорила Берти, перебирая содержимое после переезда Тедди в «Фэннинг-Корт». Ее всегда интриговала Нэнси — бабушка, которой она не знала. «Да еще и собака!» — воскликнула она, привлеченная умильной мордочкой. («Фортуна», — любовно пояснил Тедди. Хотя собаки не было в живых уже лет сорок с лишним, его каждый раз захлестывала грусть от мысли, что Фортуна покинула этот мир.)

На фотографии темнело бурое пятно, размазанное поверху; когда Берти полюбопытствовала, чем залито изображение, Тедди ответил: «Чаем, наверное»).

Отслужив первый срок, Тедди был переведен в центр летной боевой подготовки на инструкторскую должность, но затем досрочно попросился обратно в часть. «Господи, зачем? — написала Урсула. — Если тебе еще на несколько месяцев была гарантирована относительная безопасность?» По мнению Тедди, слово «относительная» вполне соответствовало действительности. Впервые оказавшись в учебном центре, он насчитал на окрестных полях еще не убранные обломки по меньшей мере пяти самолетов. Для учебных целей использовались большей частью списанные, пришедшие в негодность машины; можно подумать, новичков без этого подстерегало недостаточно опасностей. Тедди не задавал вопросов о судьбе тех, кто находился в разбившихся самолетах. Он для себя решил, что лучше об этом не знать.

«Понимаешь, — написал он в ответ, — работа еще не закончена». А про себя добавил: даже в первом приближении. Птицы тысячами разбиваются о стену, а она знай стоит. И приписал: «К тому же я чертовски хороший летчик, а потому считаю, что принесу больше пользы в воздухе, чем в учебке, где тренирую желторотых юнцов».