Джером Дэвид Сэлинджер - Ранние рассказы [1940-1948]

— Корин?.. Слушай-ка. Только ты не волнуйся…

Корин сразу все поняла.

Уэйнер не сомневался, что она захочет поехать повидаться с Фордом. Он, собственно, сам хотел поехать с ней. Но он дал маху. Выудив у него все по телефону, Корин собрала вещи и через час села в поезд одна.

Поезд пришел в город, который назвал ей Уэйнер, в шесть утра. Был ноябрь, и пока она шла по серой пустынной платформе к стоянке такси, мокрый снег лепил ей в лицо и попадал за шиворот. Ко всему дело было в понедельник.

Корин поселилась в гостинице, приняла горячую ванну, оделась и семнадцать часов просидела у себя в номере. Она просмотрела пять журналов. В полдень ей наверх принесли сэндвич с цыпленком, но есть она не стала. Она пересчитала кирпичи административного здания через дорогу: по вертикали, по горизонтали и по диагонали. Когда за окном стемнело, она покрыла ногти лаком в три слоя.

Дожидаясь, пока подсохнет третий слой, она внезапно встала со стула, подошла к телефону и положила на него руку. На столике возле телефона тикали электрические часы. Корин почти с наслаждением отметила про себя, что уже одиннадцать. Она почувствовала, что спасена. Звонить было поздно. Поздно рассказывать мужу все, что она узнала о Банни от Хови Крофта. Поздно спрашивать, нужны ли ему деньги. Поздно слышать его голос. Самое время еще раз принять ванну.

Так она и поступила. Но потом, прямо в купальной простыне, подошла к телефону и назвала телефонистке номер, который знала наизусть.

Дальше состоялся вот такой, совершенно невероятный, разговор:

— Алло, — голос Банни.

— Здравствуйте. Извините, уже поздно. Это Корин Форд.

— Кто?

— Корин Фор…

— Корин! Бог ты мой! Просто не верится! — не голос — сплошной мед. — Вы в городе?

— Да. Я в городе, — подтвердила Корин. — Своего голоса она не узнавала: он был похож на мужской, как будто у нее сели связки.

— Ну, бог ты мой, Корин! У меня нет слов! Просто чудесно. Мы уже целую вечность собираемся вас отыскать! Чудесно! — Затем чуть робея, стесняясь: — Корин, мне просто жуть до чего неловко из-за всего, что получилось и вообще…

— Да, — сказала Корин.

Это было извинение. Совершенно замечательное, по-своему. Банни просила прощения не как тридцатитрехлетняя женщина, на которой целиком лежит вина за чужую разбитую вдребезги семейную жизнь. Она попросила прощения, как молоденькая продавщица, по неопытности отправившая клиенту синие занавески вместо красных.

— Да, — повторила Корин.

— Бог ты мой, откуда вы звоните, Корин?

— Я в отеле «Кинг Кол».

— Послушайте, — планы, обволакивающие, как теплый, растаявший шоколад, уже зреют. — Ведь сейчас не поздно. Вы должны немедленно приехать к нам. Вы же еще не легли, правда?

— Нет.

— Вот и хорошо. Рэй в соседней комнате, работает. Значит, договорились. Прыгайте в такси — вы знаете наш адрес, Корин?

— Да.

— Чудненько… До смерти хочется поскорее вас увидеть. Давайте, живенько.

На мгновение Корин онемела.

— Корин? Вы меня слышите?

— Да.

— Ну так давайте быстрей. Ждем. По-ка!

Корин повесила трубку.

Потом она снова пошла в ванную и залезла в воду на несколько минут, чтоб согреться. Но и горячей воды всех отелей мира не хватило бы, чтоб ее согреть. Она вылезла из ванны, вытерлась и оделась.

Уже в шляпе и пальто Корин на всякий случай оглядела комнату — не осталось ли где тлеющей сигареты. Выйдя из номера, она вызвала лифт. Ей казалось, что сердце стучит у нее почти в ухе, как бывает, если определенным способом уткнуться лицом в подушку.

Пока она сидела семнадцать часов в номере, вероятно, когда стемнело, вместо дождя со снегом пошел настоящий снег, и дорожка перед отелем на полдюйма покрылась слякотью. Неоновая вывеска над улицей, совсем не похожей на нью-йоркскую, отбрасывала безобразный синеватый отсвет на черную, мокрую мостовую. Швейцару, который вызвал для Корин такси, пришлось воспользоваться носовым платком.

Дорога заняла минут пятнадцать, а когда машина остановилась, Корин, очнувшись, спросила: «Здесь?» — а затем расплатилась и вышла.

Перед ней была пустынная, темная, скользкая улица, застроенная стандартными арендованными домами.

Поднявшись по каменным ступенькам, она вошла в подъезд, порылась в сумке, нашла зажигалку и, чиркнув ею, осветила табличку с кнопками звонков и фамилиями. Увидев написанную зелеными чернилами фамилию «Форд», Корин нажала на нужную кнопку, небрежно, как торговец или добрый знакомый.