Ирина Потанина - Неразгаданная

— Нет, ты посмотри на него! — смеясь, обратилась я к Алексею, — и ведь правду говорят, гады… Компрометируют меня перед тобой, будто нарочно.

— Что, Владимир Морозов червовой масти? — Леша изменился в лице и задал этот мрачный вопрос таким страдальческим тоном, что Анька слегка побледнела.

— Лешенька, с тобой все в порядке? — Анечка ничего не знала о Владимире Морозове и, в отличие от меня, никогда не наблюдала, театральные страдания моего мужа по поводу него.

— Просто сердце очень разболелось… — прошептал мой муж и схватился за сердце. Выглядел он довольно жалко, и моя гостья не на шутку перепугалась.

— Рита, ты что не видишь, ему плохо?! У тебя есть таблетки?

Анечка никогда не видела, как мой муж, заслышав имя Владимира Морозова, становился якобы невменяемым. Не видела, как он шел прыгать с балкона, или падал на ковер, уверяя, что темная сила моей несостоявшейся когда-то любви убивает его наповал. Я уже привыкла к таким его выходкам, тем более, что, как только Алексей убеждался в полном моем равнодушии к его, якобы, гибелям, он возвращался на кухню и становился нормальным человеком.

— Думаю, если ему и впрямь плохо, стоит отправить его к врачу.

— Рита, но ведь он же умирает, — Алексей, ощутив поддержку со стороны Анечки сполз в кресле и выронил сигарету. Это было уже слишком, выкидывать такие вещи при посторонних он не имел права.

— А еще придется вызвать пожарников, потому как своим окурком, ты сейчас спалишь квартиру! Алексей, прекрати валять дурака!!!

— Да, сейчас, сейчас отпустит, это опять те силы, о которых я тебе говорил, — шепотом и запинаясь проговорил мой муженек. Понимая, что я выгляжу одновременно и полной идиоткой (потому как другая замуж за этого человека не вышла бы) и бездушным деспотом в глазах Анечки я набрала в стакан воды.

— Наверное, ему стоит освежиться, — вода была вылита прямо на голову страдающего, Алексей как того и следовало ожидать, мгновенно очнулся.

— Ты нормальная?! — негодующе спросил он.

— Нет, мне просто надо было доказать Анечке, что с тобой действительно все нормально, она, понимаешь ли, не привыкшая к твоим комедиям.

— Уже просто прошло все, — Леша обиженно вытирал голову кухонным полотенцем. Я решила не спрашивать, почему нельзя взять в ванной нормальное…

— Да, — согласилась я, — Так что бездушность мне приписать уже никто не сможет. Напротив, я героически спасла умирающего мужа, вовремя облив его…

Анечка нервно рассмеялась.

— Правда, теперь меня наверняка можно счесть сумасшедшей, — продолжала я, — покажите мне еще хоть одного человека, который бы выдержал с тобой так долго? Когда человек начинает просто умирать от одного имени…

— Это не просто имя, это символ черных сил, во власти которых ты находишься! — закричал Лёша, — Я хочу вытащить тебя оттуда… Поэтому и терплю все это…

Анечка опять нервно рассмеялась. Бедная девочка.

— Анюта, ты не представляешь… — и он начал жаловаться Анечке на то, как тяжело ему со мной живется, но что он все равно безумно любит меня, и посему терпит все, в том числе и полное безучастие в критические моменты. И вообще — из его речи можно было прийти только к такому выводу — человек, не снимающий любимого мужа с перил, когда тот собрался прыгать с балкона, не плачущий над его почти охладевшим телом, когда он собирается умирать, растянувшись на ковре, не рыдающий, когда он безостановочно выпивает бутылку гадкой водки, пытаясь утопить свое горе, — такое человек просто камень бесчувственный. Анечка ошарашено выслушивала эту тираду. А мне было жутко стыдно за Лёшу, за себя, за Володю…

— Ну вот, опять червовый король, — мстительно заметила я, погадав еще раз.

Алексей подскочил, судя по его взгляду, он собирался передушить всех блондинов в Харькове. Вдруг он выхватил карту у меня из рук и начал шептать над ней какие-то заклинания, после чего он перекрестил ее и поджег. Мы с восторгом следили за столь неординарными действиями ревнивого мужа. Володя мирно потрескивая догорал в кухонной раковине.

— Ты чего карты портишь? — мне тоже, между прочим, многое неприятно. Я схватила останки червового короля и выкинула в мусорку, — как мы теперь играть будем?

— Ты даже не понимаешь, что сейчас произошло… — Алексей успокоился и присел в кресло.

— Мне как-то все равно, — устало заметила я.

— Нет-нет, — глаза Анечки горели, похоже, ее весь этот цирк очень занимал, — пусть объяснит, что же такое произошло?