Ирина Потанина - Русская красавица. Антология смерти

«Буду, буду переоценивать», — заверяю себя мысленно, — «Главное «век живи». Жить приятно!»

Недавняя близость смерти наделила меня вдруг необычайным жизнелюбием.

Оказалось, живём мы практически рядом. Столичный мальчик Пашенька всю жизнь провёл в том районе, где я сейчас обитаю, но понятия не имеет, как туда среди ночи добираться. Он был у знакомой.

— Просто подруги, бывшей коллеги, — с нажимом и оправдательной интонацией поясняет он, хотя я не о чём таком не спрашивала. Смешной! Небось, считает, что я мучаюсь сейчас страшными подозрениями: «Чем это занимался мой случайный провожатый со своей знакомой в столь поздний час?!», — Да. В общем, навещал я знакомую, а потом вот домой погнал. А электричка возьми, да опоздай…

— Четыре часа ходьбы и мы возле «Чайки», — доказываю необходимость идти пешком, — Это если заблудившуюся маршрутку по дороге не встретим.

Он не спорит. Хотя видно, что к названной мною длительности пути относится недоверчиво.

Когда-то мне тоже казалось, что домой от вокзала и за день не дойти. Но потом эксперимент убедил меня в обратном. Свинтус сидел дома на телефоне с картой города. Я звонила с каждого встречного автомата и уточняла, куда нужно идти дальше. Как настоящий стратег, Свинтус выбрал самый короткий, но в практической жизни непригодный путь. В результате домой я явилась вся перепачканная, с порванными колготками — шла напрямик через заброшенный парк. А потом оказалось, что парк этот можно обойти по параллельной улице. Так и выработался оптимальный маршрут.

— Что ж я вас не видел раньше? — Пашенька вышагивает рядом, а я всё пытаюсь приноровиться к его широкому шагу и своему сломанному каблуку, — Давно, говорите, у нас живёте? Я же с детства всех, кто на районе гулял, знаю.

— Выходит, во времена твоего детства я уже «на районе» не гуляла, — смеюсь.

— Чего это? — обижается, — Мне, между прочим, двадцать шесть! Это я выгляжу так. Меня всегда за пацана принимают… И вы вот тоже так выглядите…

— Как пацан? — наигранно возмущаюсь я и смеюсь.

Понимаю, что Пашенька ожидает признания о моём возрасте, но молчу. Смешно наблюдать. Он всерьёз встревожен. Всматривается мне в лицо украдкой. А вдруг он чего-то там не заметил, а потом выяснится, что мне лет пятьдесят? Одно дело с девчонкой своих лет по ночному городу пройтись, другое — старуху, пусть и хорошо замаскированную, выгуливать. Ещё увидят те, кто старуху эту знает, засмеют… Эта его тревога в сочетании с таким несуразным, но милым «вы» очень мне нравится. Пусть мир наш пустой и глупый, зато забавный до невозможности… И плевать я хотела на все его угрозы и предчувствия, одолевающие меня последние дни. Всё это можно смело списать на переутомление — сверхстрашного ведь ничего не произошло. Мерзкое было — ЗолотаяРыбка, там, со своей сумочкой, источник с моим загадыванием… Гадкое было, жуткое — нет. Отмахнулась я от предчувствия и отвлеклась на текущие события. Пешие прогулки всегда излечивали меня от всего негативного.

Как и могло ожидаться от такого вот случайного знакомства, Пашенька оказался молодым человеком, которому в женщине важны три вещи: факт принадлежности к женскому полу, приятная внешность и наличие ушей. Остального Пашенька во мне не искал. Шёл, гордо распрямив плечи, и рассказывал пустенькие истории из своей недолгой жизни. Мне это подходило. Роль рассказчика была мне сейчас не по силам. Я расслабилась, не мешала мальчику производить впечатление, посмеивалась тихонько — то его рассказкам, то чему-нибудь, увиденному вокруг.

Яркая витрина, предлагающая всевозможные шубы, напомнила о КсеньСанне. Я рассмеялась названию магазина — «Фокс». Как это, в сущности, глупо, так называть магазин. И логотип с изображением такой милой живой лисицы на вывеску лепить тоже глупо. Что ж это получается? Радушная лиса предлагает нам изделия из натурального меха! Кто ж это до такого маразма додумался? Предательница-лисица поснимала скальпы с соседей по лесу и теперь наживается. Садизм в чистом виде… Причём, там же и лисьи шубы продают! То есть, официально поддерживают братоубийственную войну.

Вставлять в нескончаемый поток Пашенькиных историй свои мысли о вывеске было некуда, поэтому я промолчала. Тут мимо промчался помпезно выряженный Запорожец с многозначительным: «Тормоза придумали трусы!» на заднице. Не сдержавшись, я засмеялась в его сторону.

Когда-то давно, завидев меня соблазнительную, в новое бельё упакованную, Свинтус внезапно прозрел: