Курт Воннегут - Фокус-покус

Я торчал на этой крыше, чтобы помешать вьетнамцам, нашим союзникам, садиться в вертолеты, переправлявшие исключительно американцев, штатских служащих с семьями, на военные корабли, стоявшие на рейде. Партизаны могли при желании сбить вертолеты, забраться наверх и взять всех нас в плен или перестрелять. Но они хотели только одного, как и раньше, – чтобы мы убирались домой. Разумеется, они захватили и расстреляли всех вьетнамцев, которым я не дал влезть в вертолет, после того, как самый последний американец, подполковник Юджин Дебс Хартке, покинул их страну.

Вот что было дальше:

Вертолет, уносивший последнего Американца из Вьетнама, прибился к стае других вертолетов, летевших над Южно-Китайским морем: их спугнули с насестов на земле, и у них вот-вот должен был кончиться бензин. Разве не подходящий сюжетик для Естественной истории 20 века: небо, в котором вьются стрекочущие птеродактили, созданные людьми, внезапно лишившиеся дома, неспособные проплыть ни метра, обреченные на гибель в волнах или на голодную смерть…

Внизу под нами раскинулась, насколько хватал глаз, вооруженная до зубов армада, какой не знала история и которой не грозила никакая опасность. Нам предоставили все бездонное синее море, сколько нужно, противник нам не мешал. Плещитесь на здоровье!

Моему птеродактилю приказали по радио зависнуть вместе с 2 другими над палубой миноносца, где было место только для 1, собственного птеродактиля, который поднялся в воздух, чтобы нашим было где приземлиться. И мы спустились, и вылезли на палубу, и морячки столкнули нашу громоздкую, глупую, неуклюжую птицу за борт. Эту операцию повторили еще два раза, после чего птица, принадлежащая кораблю, уселась на свое законное место. Я потом заглянул в нее. Она была битком набита разным электронным оборудованием для обнаружения мин и подводных лодок под водой, а также летающих объектов и ракет в небе.

А потом само Солнце следом за последним американским вертолетом покинуло Сайгон, опустившись на дно глубокого синего моря.

В свои 35 лет Юджин Дебс Хартке стал так же безобразно злоупотреблять алкоголем и марихуаной и путаться с падшими женщинами, как и в последние 2 года учебы в школе. И он растерял окончательно уважение к себе самому и к своей великой державе, точно так же, как 17 лет назад потерял уважение к себе и к своему отцу на Выставке Технического Творчества в Кливленде, штат Огайо.

Его ментор, Сэм Уэйкфилд, который завербовал его в Уэст-Пойнт, покинул армию на год раньше, чтобы иметь возможность выступать против войны. Президентом Таркингтоновского колледжа он стал благодаря семейным связям с сильными мира сего.

Пройдет три года, и Сэм Уэйкфилд покончит с собой. Вот вам и еще один потерпевший поражение неудачник, хотя он был и генерал-майором, и Президентом колледжа. Я думаю, он просто под конец вымотался. Говорю это не только потому, что мне он всегда казался усталым, но главным образом потому, что его предсмертная записка оригинальностью не отличалась, словно не имела к нему лично никакого отношения. Она слово в слово совпадала с предсмертной запиской, оставленной в далеком 1932 году, когда мне было –8 лет, другим неудачником, Джорджем Истменом, изобретателем фотокамеры «Кодак» и основателем «Истмен Кодака». Раньше этот концерн размещался всего в 75 милях отсюда, а теперь приказал долго жить.

В обеих записках было сказано вот что:

«Мое дело сделано».

И больше ни слова.

Если говорить о Сэме Уэйкфилде, то сделанное им дело, если он не хотел приплюсовать к нему Вьетнамскую войну, состояло из трех зданий, которые бы и без него построили, кто бы там ни был Президентом в Таркингтоне.

Эту книгу я пишу для людей не моложе 18 лет, но мне кажется, никому не повредит, если я посоветую молодым людям готовить себя скорее к неудачам, чем к успеху – потому что им предстоит главным образом терпеть поражение за поражением.

Даже если выразить это в баскетбольных терминах, почти все обречены на проигрыш. Подавляющее большинство заключенных в Афинах, а теперь и здесь, в этом маленьком местечке лишения свободы, можно сказать, посвятили и детство, и юность исключительно баскетболу, и тем не менее всем им вышибли мозги на первых минутах какого-то треклятого дурацкого матча.

Позвольте мне добавить, на тот случай, если книга все же попадется молодому читателю, что я мог вконец разрушить свое здоровье, вылететь из Мичиганского Университета и кончить жизнь где-нибудь под забором, если бы не прошел выучку в Уэст-Пойнте, с его военной дисциплиной. Я сейчас говорю о своем теле, а не о душе: и для молодого человека – ас недавних пор и для молодой девушки, – чтобы выучиться уважать свои кости, и нервы, и мускулы, нет ничего лучше, чем поступить в одну из 3-х главных военных академий.