Василий Логинов - Бублики-нолики

— Алка! Алка! Где ты там? Ну-ка иди сюда быстро! — нехорошее предчувствие всколыхнуло сердце Модеста Эдуардовича, когда он, наконец-то завершив все служебные дела, не нашел оставленный на полочке пакетик с зеленым грибом-ежиком. Тот, первый из них, показанный Николетте, он сразу же по приходе бросил в электрическую печку, оборудованную мощной тягой, а о втором экземпляре Редуктус Абсурдикум Бизин, обремененный множеством забот, напрочь забыл.

— Шо таке, Модест Эдуардыч? Шо хотэли? — Алла появилась в дверном проеме с пузырьком из-под французского лака для ногтей в одной руке и губной помадой в другой.

— Опять мазалась, свистуха! Сколько можно? — Директор принялся остервенело крутить левый ус. — Ну-ка, признавайся быстро: куда с этой полки дела гриб?

— Так шо, то хриб быв? А я не разумев, думала че так, приправа кака. — Алла убрала макияжные принадлежности в карман халата. — Так шо, Модест Дуардыч, уронив я в тесто ваш пакетик. Но вы не серчайте, мешалка наша борзая, промешала и промелила усе как исть. Бубличков напекли.

— Куда бублики делись из того теста? Вечером же почти не торговали! Говори, дуреха! — Бизин подскочил вплотную к Алле и навис над ней усатой скалой красного гранита.

— Так шо, вы ж сами инкассаторам давали.

— А еще?

— Так шо, з Белого дома буфетный снабженец быв. Ой, много узял! Дак я бумаги его проверила, шоб чево не вышло. У порядке усе. Так шо, вин для депутатов узял, им вечером заседать долго и покушать надо, чайкю попить…

— «Сирень-62»! «Сирень-62»! Ответьте «сирени-50»!

Равиль открыл глаза и увидел полукруглый кусок черной пластмассы. Это был руль их служебного «форда». Пошевелив ногами, водитель почувствовал какую-то преграду — внизу, на резиновом коврике, валялись три пустых пакета из-под молока. Рядом, на сиденьи, постанывал Алеша, а сзади, за перегородкой безопасности, кашлял и кряхтел старший инкассатор Зализняк. Равиль взял микрофон.

— «Сирень-62» на связи.

— Равиль, ты, что ли? Ну, наконец-то! Куда вы пропали? Почему не отвечаете? Где находитесь?

— Да здесь мы, — Равиль посмотрел в окно, — на набережной стоим, напротив Белого дома.

— Мотайте из этого района быстрей! — чувствовалось, что дежурный разволновался. — Только что пришло сообщение, что депутаты в Белом доме заседали, заседали — и дозаседались. Правительство в отставку отправили, а некоторых и расстрелять собираются. Останкино вырубили, а вы еще смену не закончили и выручку не сдали. Давай, Равиль, по газам, и уезжайте, а то могут войска ввести! Хрен потом выберетесь!

Николетта Николаевна Хват отложила в сторону только что пересчитанные библиотечные формуляры, потерла виски и открыла верхний ящик письменного стола. В ящике лежал скрученный электрический шнур. Она взяла шнур за середину, встала со стула и подошла к окну. За окном шумело Садовое кольцо. На подоконнике, среди глиняных горшков с геранью и традесканцией, стоял электрический чайник.

«Слава Богу, вот и настал конец очередного рабочего дня. Устаю я очень. Коленки вот опять ломит к вечеру. Да и скучновато как-то стало жить. Ох, не в радость старость. — Николетта Николаевна подсоединила провод одним концом к чайнику, а вилку на другом конце воткнула в розетку. — Что ж интересного было со мной сегодня? Ах, да! Приходил Модест Эдуардович с Редуктус Абсурдикум. Презабавнейший экземплярчик принес! На редкость плотненький ежик. Ну кто, кроме меня, смог бы определить столь редкий гриб? Все уже забыли о его существовании, а я как сейчас помню шестьдесят седьмую страницу из издания Машрума 1905 года, где описаны празднества индейцев сиу у костров. И рисунок: они танцуют все в перьях, вокруг растут эти самые грибы, а предводитель-красавец сыплет что-то в огонь, и… Боже мой! Костры и гриб! Старая дура! Как же я забыла ему сказать, что нельзя сжигать? Дым-то особенно опасен. Ведь он наверняка гриб в свою печь кинет!»

Мощный вентилятор, которым была оборудована печь в булочной Бизина, захватил клубы зеленого ароматного дыма и, скрутив их, словно отжимаемое белье, выплюнул на улицу. Западный ветер прямо у кирпичной трубы подхватил облачко, поднял его над Москвой, отделил запах от копоти, рассеял мелкие частицы и утих. А стократно усиленные огнем хитрые вещества Редуктус Абсурдикум стали медленно опускаться на город, и ничего не подозревающие люди вдыхали и вдыхали их вместе с октябрьским воздухом.