Владимир Сотников - Фотограф (сборник)

Его дом был крайним на деревенской улице. Тенишев не был здесь с лета. Пока он растапливал печку, расчищал снег, чтобы поставить машину под окна, совсем стемнело. Звезды засияли во всю силу, к ним тянулся и растворялся светлый дым над домом, в тишине отчетливо лаяли собаки, перекликаясь с эхом от леса.

«А ведь завтра Рождество», – вспомнил Тенишев и взглянул на небо, выискивая самую яркую звезду. Так же он разыскивал ее в детстве. И это воспоминание о празднике тоже связало прошлое и будущее.

Ему приснился яркий сон, сразу забытый, перечеркнутый взревевшей сигнализацией. Возле машины бегал какой-то человек, потом стал стучать в окно:

– Сосед, сосед!

«Современные колядки», – подумал Тенишев, вытаскивая из сумки припасенную бутылку водки.

На крыльце стоял Алексей, молодой мужик, живший через два дома. Он был без шапки, в незастегнутом полушубке. Наспех поздоровавшись и увидев водку, он выдохнул:

– Да нет, я не за этим… Жена рожает. Отвезешь?

Через десять минут они с Алексеем усаживали на заднее сиденье Татьяну. Она сдерживала тяжелое дыхание и виновато поглядывала на Тенишева: «Извините, что так…»

Алексей приговаривал: «Тише, тише», – то ли Тенишеву, чтобы вез поаккуратнее, то ли жене. По пустынным улицам городка подкатили к больнице, вызвали стуком в окно тетку в халате.

– Звонок же есть, – недовольно буркнула она, нажав для убедительности на черную кнопку у двери.

Тенишев остался в машине.

«Хорошо бы мальчик – в самый сочельник», – думал он. К машине подошла, виляя хвостом, собака. Так бывает всегда: когда чего-то ждешь, то вдруг особенно замечаешь животных или внимательно смотришь на деревья – как будто природа в ответе. Ждать пришлось долго. Выходил Алексей, уговаривал уехать. Когда через час Тенишев решил все-таки возвращаться один, Алексей выскочил снова.

– Сын! – Он уселся на переднее сиденье, захлопнул дверь. – Все, поехали. Ну, спасибо. В честь тебя Иваном назову.

Ехали медленно. Тенишев сказал:

– А сегодня Рождество – вон, уже полпервого. Что, в деревне сейчас гулять начнут?

– Да кому там гулять! Молодежи нет. Да и мы тоже весной переедем, я в городе устроился.

– И не гадают, не колядуют?

– Да когда это было, – махнул Алексей рукой. – Но еще при мне гадали.

И он начал рассказывать историю, которую закончил уже дома, за столом.

Десять лет назад он возвращался из армии. Служил на дальней точке, поэтому дембель вышел поздний, после Нового года. И возвращался он в деревню как раз на Рождество. Было поздно, автобусы уже не ходили, и Алексей пошел из райцентра пешком. То бежал, согреваясь, то опять шел. Какая-то собака следом увязалась. Он останавливался – и она ждала. Поначалу даже испугался: не волк ли? Нет, собака, небольшая. В деревне, когда уже повернул на свою улицу, оглянулся – собаки сзади не было. И вдруг Алексей понял, что стоит он как раз у дома своей девушки – той, с которой переписывался. Окно мерцало. Он подошел, потрогал дверь – не заперта, сама открылась. Словно кто подтолкнул ноги – он в сени вошел, еще одну дверь открыл. Тихо. За столом сидит девушка, перед ней свеча и зеркало. Алексей тихо подошел, не подав голоса, и заглянул через ее плечо в зеркало. Она закричала, вскочила и упала на его руки.

– Увидела своего суженого, – сказал Тенишев. – Узнала?

– Узнала, а как же. От страха чуть не умерла.

– А что у вас дальше было? – не удержался от простого вопроса Тенишев.

– Как что? Да ты же ее только что отвез. Третьего сына родила.

Тенишев ошеломленно смотрел на спокойного Алексея.

– Так ведь это она тебя и нагадала! Бывают чудеса…

Алексей махнул по своей привычке рукой:

– Какие там чудеса! Просто совпадение.

Когда Тенишев провожал Алексея, с крыши упала и разбилась сосулька. Тенишев вдруг увидел, что в каждом осколке отражаются звезды. И эти отражения, и его, как оказалось, неслучайный приезд, и эта ночь – все соединилось в простом объяснении.

«Пусть живет, как знает, – почему-то подумал Тенишев про Алексея. – Пусть считает чудо совпадением».

Он был впервые счастлив вместо другого человека.

Нет дня недели более обычного, чем среда. Середина времени. У Тенишева была своя особенная связь с этим днем. Эта странная связь началась давно, с далекого детства. Тогда еще он решил, что первые дни недели спешат к среде, приостанавливаются и после некоторого онемения двигаются наконец дальше.

И всегда в жизни, выйдя в такой день на улицу, он вспоминал: надо же, среда. Такая же, точно такая же.