Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

Зрители жалели мужчину. Зрительницы уговаривали женщину держаться. А над толпой плыл чистый голос запевалы.

И вдруг мужчина повернулся к женщине — теперь он молил ее. Он больше не приказывал. Он просил, он пал перед ней на колени. И женщина исполнила победный ликующий танец.

Зрительницы вместе с ней радовались ее победе. Зрители вместе с ним огорчались его унижению.

Но вот победный танец оборвался. Женщина покорно приблизилась к мужчине — теперь она молила его. Женщина опустилась перед мужчиной на колени. И они обнялись.

Потом эта пара смешалась со зрителями. И на смену ей в круг вышла другая. И так далее…

Мейзи ткнула Кзуму локтем в бок, приглашая стать в круг. Они дождались, когда уйдет очередная пара, и вышли вперед…

Когда их танец кончился, они смеясь отошли в сторону. По лицу Кзумы тек пот. Мейзи утирала лицо платком. Тяжело дыша, они привалились друг к другу.

— Разве плохо быть счастливым? — спросила Мейзи.

— Очень даже хорошо, — ответил Кзума и поглядел в ее искрящиеся смехом глаза. — Пойдем еще потанцуем.

— Нет, — сказала она и взяла его за руку. — Уже поздно, тебе надо отдохнуть. Да и мне с утра на работу.

— Ну хоть ненадолго.

— Ни за что! Да и ты хорош, Кзума. То тебя сюда не затянешь, а то так разошелся, что за шиворот не оттянешь… Нам пора, тебя хватятся.

— Я уже вышел из детского возраста.

— Пошли, — сказала Мейзи и со смехом потащила Кзуму за собой.

Лия встретила их на веранде.

— Никак, тебе удалось развеселить нашего угрюмца, Мейзи?

— Ничего нет проще, он и сам рад повеселиться, было бы с кем. Верно я говорю, Кзума?

— Мейзи любого расшевелит, — улыбнулся Кзума.

— Ты ей приглянулся, — сказала Лия уже без улыбки.

— Что тут плохого? — спросила Мейзи.

— Спроси его, — ответила Лия.

— Может, он тебе самой приглянулся? — покосилась на Лию Мейзи.

Лия со смехом откинула голову назад.

— А ты его спроси.

Мейзи ухмыльнулась, взяла Лию под руку. Лия похлопала ее по руке.

— Элиза пришла, — сказала Лия.

Когда они вошли в комнату, взгляд Элизы сразу устремился на них. Рядом с ней сидел тщедушный, франтовато одетый юнец.

Элиза перевела взгляд с Кзумы на Мейзи, отметила, как Мейзи льнет к нему.

— Какой у тебя счастливый вид, Мейзи, — сказала Элиза.

— А я и впрямь счастлива! Я танцевала с Кзумой. Он мастак танцевать. А тебе случалось с ним танцевать, Элиза?

— Нет.

— А сильный какой. Уж как он мне нравится!

Элиза так и ожгла Мейзи взглядом, но Мейзи не отвела глаз.

— Где Йоханнес? — спросил Кзума.

— Завалился спать, — сказала Лия.

— Познакомьтесь, это учитель Ндола, — сказала Элиза, — мы с ним ходили гулять.

— Хорошо повеселились? — спросила Мейзи.

— Ага.

— Но и мы не скучали, верно, Кзума?

— Вот уж нет.

— Устала я, — сказала Лия. — Спать хочу. Ты где будешь спать, Мейзи, с Элизой или с Кзумой? — Голос ее звучал насмешливо, но Мейзи пропустила насмешку мимо ушей.

— Разберусь, — как ни в чем не бывало ответила она.

В Лииных глазах заблестели было злые огоньки, но тут же погасли.

— Ты бы прикусила язычок, не доведет он тебя до добра.

— Спокойной ночи, — сказал Кзума и прошел через двор к себе.

Сел на кровать, обхватил голову руками, Элиза ходила гулять с этой чахлой обезьяной, разодетой на манер белых. Тоже мне ухажер, у него руку толком пожать силы не хватает. А вот Мейзи, она девчонка что надо. Свойская, понятная. В первый раз с тех пор, как попал в город, он радовался жизни. А все благодаря ей, Мейзи. И как славно они танцевали! Да, ничего не скажешь, Мейзи девчонка что надо. А как зазывно она смотрит на него. И вдобавок добрая душа, не насмехается над ним, помогает разобраться в здешней жизни. И до чего жаркая, податливая. Будь Мейзи с ним, уныние с него как рукой сняло бы. Так нет же, он страдает по Элизе, а ей до него и дела нет — она гуляет с другим.

Кзума задул свечу, посидел в темноте. Закурил сигарету.

В дверь постучались.

— Кто там?

— Спишь?

Он узнал голос Элизы.

— Нет.

— Можно к тебе?

— Входи.

Кзума нашарил в кармане коробку спичек.

— Не зажигай свет, лучше я открою окно позади кровати — сегодня светит луна.

Элиза наткнулась на него, обогнула кровать и распахнула окно. Лунный свет залил комнату, и Кзума различил очертания Элизиной фигуры — она стояла совсем рядом.

— Можно я сяду?

— Да.

Воцарилось молчание, его нарушали лишь звуки города, врывавшиеся в окно.

— Как потанцевал? — спросила Элиза убитым голосом.